Уж если кого и считать настоящими олигархами, то род Демидовых подойдет как нельзя лучше. Богатейшие люди государства, поднявшиеся из низов на самый верх, создали собственную промышленную империю. Как и положено обладателям несметных богатств, строительство загородных вилл Демидовы доверяли только самым знаменитым архитекторам…
Иван Егорович Старов оказался в первом выпуске Академии художеств 1762 года. По ее окончании восемнадцатилетний сын дьяка получил шпагу как символ дворянства, а «за успехи и личный талант» – золотую медаль, дающую право на поездку за границу с назначенным пенсионом. Каждый год жизни зодчего после возвращения на Родину был ознаменован какой-нибудь значительной работой. Начав в 1769 году со строительства Сухопутного шляхетского корпуса, Старов в 1772 году уже входил в Комиссию о каменном строении Санкт-Петербурга и Москвы. С его участием создавались проекты планировки Москвы, Пскова, Порхова, Нарвы, Великого Устюга, Воронежа, возводились дворцовые комплексы в Богородицке и Бобриках под Тулой, строилась неповторимая усадьба князя Гагарина в селе Никольском под Москвой.
Народный художник и историк искусства, академик И. Э. Грабарь писал о «никольской» колокольне: «Не будь подписных чертежей Старова, нельзя было бы и мысли допустить, чтобы эта строгая эллинская дорика колонн, эта внушительная пустынность мощно разрустованного низа, несущего колоннаду второго яруса, могли родиться в голове русского художника 1770-х годов. Самый храм тоже смотрится моложе своих лет, но стиль колокольни точно издевается над всеми законами эволюции. Здесь не только предугаданы грядущие пути и намечены вехи, но совершен невероятный, прямо фантастический скачок в будущее столетие и властно воплощена воля ближайшего, не родившегося еще поколения».
Естественно, Демидовы не могли пройти мимо молодой знаменитости, выполнявшей архитектурные заказы первых фамилий государства, тем более что Старов вскоре посватался к дочери Григория Демидова – Наталье.
Первый «демидовский» проект Ивана Егоровича – дача брата жены А. Г. Демидова на Петергофской дороге, сооруженная еще в 1769–1770 годах. Общий композиционный строй ее – главный двух-этажный корпус с возвышающимся над ним бельведером и флигели, расположенные по сторонам. Впоследствии эта идея получила развитие в дальнейших дворцово-усадебных постройках Старова. Увы, ныне усадьба, известная как дача баронессы Эльсворт, осталась лишь на чертежах – она была разрушена гитлеровцами во время войны.
Но обратимся к тому, что чудом уцелело после революций и войн, и это, несомненно, лучшие творения Старова в усадебном зодчестве. Автор книг о Петербурге и его окрестностях Генрих фон Роймерс писал: «...кто любит красоты природы, тот не должен пропустить Сивориц и Тайц в окрестностях Петербурга».
Примечание
Название поселка Тайцы предположительно произошло от слова «тайцы», которым местное население издавна называло родниковые источники (ключи). Официальная история имения Тайцы началась сразу после окончания Северной войны, когда Петр I подарил эту землю адмиралу Ивану Головину, своему сподвижнику, когда-то вместе с царем изучавшему морское дело за границей. Перед смертью Головин специально разделил имение между наследниками так, чтобы родники находились на границе обеих частей. Так образовались Малые и Большие Тайцы.Головин, умерший в 1737 году, оказался прозорлив: в 1743 году ключевая вода была исследована и выявлены ее целительные свойства. Через пятнадцать лет Малые Тайцы с деревнями Старица, Ивановская, Тихвинка, Истинка, Пегелева и Ключи приобрел Абраам Петрович Ганнибал (отсюда и закрепившееся в народе название части родниковых источников – «ганнибальские»). Позднее эту территорию вновь присоединила к своим землям Наталья Головина, и у нее-то в 1761 году купил имение Александр Григорьевич Демидов.
Деятельный и баснословно богатый наследник «хозяев уральских гор», построивших собственную горнодобывающую и чугунолитейную империю, сразу же приступил к строительству усадебного комплекса. Пейзажный парк создавался вместе с усадьбой и составлял примерно 220 гектаров. Он состоял из нескольких участков: Собственный сад, Большая поляна, Звезда, Лабиринт и Зверинец. Каждый участок имел собственную планировку и архитектурно-ландшафтное решение. Все части объединялись системой водоемов, основой которых была речка Веревка, бравшая начало из ганнибальских ключей. Через водоемы были перекинуты многочисленные мостики. Над другой группой ключей, получивших название «демидовские», хозяин приказал построить павильон «Келленбург» в виде стилизованной крепости. Все парковые сооружения были созданы в разных стилях: романском, мавританском, турецком, готическом.
На этот раз Старов выполнял необычный для себя архитектурный заказ: Демидов строил Тайцы для больной туберкулезом дочери. Квадрат, лежащий в основе дома, по углам обрамляли террасы-лоджии. По проекту они не застеклялись, и по ним можно было обойти весь особняк. Подразумевалось, что таким образом хозяйка, не покидая дома, сможет больше бывать на свежем воздухе.
Примечание
Гостями таицкой усадьбы в разное время были многие известные люди. Поэт И. М. Долгорукий писал: «Кто не знал под Петербургом Тайц? Кто не был очарован тамошними прозрачными ручьями? Я редко видел место прелестнее и не пивал нигде такой воды, которую черпал там для прохлады из самих ключей, бегущих у подошвы строения...»
С 1896 года Тайцы перешли на баланс Дворцового ведомства, которое устроило в усадьбе санаторий для лечения легочных больных. (Только вот незадача: к 30-м годам XX века выяснилось, что местный климат совсем не подходит туберкулезникам, а вот для страдающих гипертонической болезнью он действительно целебен.)
В настоящее время от былого дворцово-паркового ансамбля со-хранились лишь 180 гектаров ландшафтного парка с арочным мостиком через Веревку, восстановленный после войны барский дом с хозяйственными корпусами, в которых и сегодня живут люди, и трехъярусные готические ворота. Барский особняк никак не используется и пустует.
Но как же так, спросит читатель, Старов построил в Тайцах роскошную усадьбу и не построил при ней храма? И это после знаменитой «гагаринской» колокольни? Правильно, храм был. Церковь святого благоверного князя Александра Невского вплоть до начала XX века оставалась единственным православным храмом для жителей деревень Таицкой мызы. Сведения о том, каким был первоначальный облик этого храма, построенного одним из родоначальников русского классицизма, до нас не дошли.
В 1901–1906 годах церковь перестраивалась архитектором Степановым, да сохранился лишь рисунок, выполненный в 1941 году. Колокольня церкви имела высокие и узкие бойницы и была увенчана шатровым куполом, а боковые главки находились не по углам храма, как обычно, а располагались фронтально по отношению к колокольне.
О любви жителей к храму и его святыням свидетельствует тот факт, что летом 1922 года во время кампании по изъятию церковных ценностей прихожане собрали в качестве выкупа за оставленные в храме драгоценные ризы 7,7 килограмма серебра, которое было передано советским властям.
Примечание
О Сиворицах Генрих фон Роймерс сообщает: «Почтовая дорога идет большей частью среди нив, а затем через большое село с церковью Никольское... Слева от него лежит поместье Сиворицы, несколько удаленное от столбовой дороги, к которой выходит далеко раскинувшийся парк поместья».Сиворицкую усадьбу Старов возводит примерно в те же годы, что и Таицкую (1775–1777), для второго своего шурина – Павла Григорьевича Демидова.
Парк, от которого сегодня осталось совсем немного, возник на болотистой равнине, через нее протекала ничем не примечательная речка Сиворка. Плотина, сооруженная на реке, образовала широкий пруд. Четыре дороги-аллеи вели из главной части парка к четырем другим районам владений, где находились шале-павильоны. Назвали их Елица, Пентос (пятиугольник), Ферма и в честь жены П. Г. Демидова Екатерины – Екатериненбуш.
«В Ельцах, отдаленных от Сивориц на три версты, с балкона открывается пленительный вид на нивы и поля. Парк вокруг очень велик и разделен на много частей», – пишет Роймерс. Елицы в 1792 году П. Г. Демидов купил у П. А. Ганнибала. Так это древнее новгородское село, через которое в XVI веке от устья Невы шла дорога на юг, превратилось в пейзажный участок демидовского поместья.
В отличие от Тайц, по Сиворицам сохранился обширный графический материал. Сегодня эти альбомы находятся в Музее истории Санкт-Петербурга. Чертежи дают представление не только о первоначальном облике усадьбы, но и о постройках, появившихся позже. Усадебный дворец сохранился до наших дней почти без изменений. Его двухэтажный главный корпус (ныне главный корпус психиатрической больницы им. П. Кащенко) связан дугами оград со служебными флигелями. Над корпусом возвышается прямоугольный бельведер, завершенный парапетом из каменных тумб и решеток.
В Сиворицах сооружалось множество парковых «затей». Чертежи Сиворицких альбомов, кроме сохранившегося сегодня павильона-ротонды, содержат немало изображений различных беседок с названиями: «итальянская», «дикая», «китайская». Запечатлены также палладинский мостик и «толос» (круглое здание в античном стиле, перекрытое куполом), смотровые башенки-павильоны, вышки и просто лесенки, ведущие на смотровые площадки.
Создается впечатление, что на протяжении многих лет владения Тайцами и Сиворицами «худородные», но не ограниченные в средствах Демидовы с помощью своего талантливого родственника старались перещеголять потомственных аристократов – Шереметевых, Гагариных, Юсуповых, которые также обращались с заказами к Ивану Старову, остававшемуся на пике славы почти всю жизнь.
Но любая империя когда-то приходит к упадку. В 1880-е годы разорившиеся и промотавшие состояния потомки П. Г. Демидова продали имение по частям, нескольким владельцам. У них в 1900 году усадьбу Сиворицы приобрела Петербургская земская управа, чтобы устроить в ней больницу для умалишенных. Главными доводами за покупку поместья стали обилие воды, хорошее состояние усадебного дома и наличие крепкой хозяйственной инфраструктуры. Основное здание было перепланировано, построены дополнительные корпуса, проведены электричество и водопровод. На благоустройство потратили более миллиона рублей…
Скромный родственник
Известно, что с 1786 по 1798 год Иван Старов занимал должность главного архитектора Конторы строения домов и садов. При нем в качестве помощника состоял и его сын Павел, продолживший дело отца – почетного академика архитектуры. Именно в этот период для Ивана Старова стало возможным приступить к воплощению в камне одного из самых главных своих произведений — Троицкого собора Александро-Невской лавры, который он успешно заканчивает в 1790 году. Облик архитектурного церковного ансамбля производил яркое и цельное впечатление. Троицкий собор получился удивительно гармоничным благодаря соразмерности купола и колоколен.
Размышления о глубоком «золотом» следе, оставленном мэтром в мировой архитектуре, подвигнули автора задуматься: а какой могла быть усадьба самого архитектора и была ли она вообще? Мог ли Иван Егорович, по известной российской традиции, остаться сапожником без сапог? Скорее нет, чем да. Имение Старовых находилось в Раболове (неподалеку от Елизаветина), и семья владела им на протяжении 65 лет. Однако жемчужиной усадебного зодчества оно, по всей видимости, не являлось. Сегодня остатки парка выглядят как несколько полян, разделенных группами старых лиственниц, вязов, ясеней, кленов. Пересохший пруд с островом отрезан асфальтированной дорогой. Усадебный дом полуразрушен. В нем еще угадываются элементы готики, но, даже если учитывать последующие его перестройки, до дворца, подобного сиворицкому или таицкому, ему далеко. Великий архитектор, хоть и ходил в демидовских родственниках, жил довольно скромно.
