Сергей Лихоткин: «Мне довелось поездить по современным коттеджным поселкам, и становилось грустно от того, как обустраиваются территории: во многих поселках почему-то сначала полностью вырубается лес, дороги прокладываются строго под прямым углом, нет никаких архитектурных доминант, я уже не говорю о заборах вокруг, иногда уходящих прямо в озеро. Я, конечно, понимаю, что девелоперы, возводя такие заборы, стремятся обезопасить жителей от вандализма, но мне кажется, что они добиваются обратного: местные жители, считающие озеро общим, чувствуют себя обворованными и к обитателям поселка вряд ли будут испытывать дружественные чувства. Ведь в русском менталитете заложено, что озеро, река, лес — общие… Еще в XIX веке один помещик писал в «Отечественных записках»: «Конечно, я могу не пускать крестьян в свой лес, но всех грибов я там не соберу, деньги тратить буду на очистку леса от сухостоя и валежника, да еще и врагом для своих крестьян стану!» Если обратиться к опыту создания Павловского парка и его окрестностей, то как здесь все обустраивалось, что получилось и красиво, и удобно для жизни, и, несмотря на сложные перипетии XX века, многое сохранилось?
Светлана Федорова: «Сохранилось все в первую очередь благодаря тем принципам, которые были заложены с самого начала освоения этой территории. Устроители парка изначально стремились максимально эффективно использовать естественный рельеф местности. Например, район Долина прудов появился на месте глубокого и протяженного оврага, который просто перегородили несколькими плотинами, в результате чего появилось несколько очаровательных каньонов. В долине реки Славянки по берегам вырубили лес, с тем чтобы придать торжественность району, подчеркнуть лиричность пейзажа, величественность холмов вдоль реки. Поскольку в северном полушарии высокий, как правило, правый берег рек, то искусственный холм, на котором находится амфитеатр, насыпали именно на правом берегу. Таких примеров можно привести множество. Но мне кажется, что главный секрет очарования и «живучести» парка в том, что создавался он со страстной любовью, но при этом очень вдумчиво и рачительно. О любви создательницы парка императрицы Марии Федоровны к своему детищу говорит многое: и сохранившиеся дневники, в которых очень часто встречается фраза «И снова я в своем любимом Павловске», и то, что ее роль в создании парка не сводилась к общему руководству и раздаче указаний — она сама сажала и полола, купировала и прививала. Марии Федоровне хотелось, чтобы как можно больше людей разделяли ее отношение к Павловску, к ее парку, ее городу, к поселениям, которыми он постепенно обрастал. В столичных газетах периодически появлялись объявления с призывом «нанимать дачи в Павловске»; государственные крестьяне, приписанные к Павловску, после смерти Павла были освобождены от барщины, а работы в парке стали для них дополнительным источником дохода. После войны 1812 года, рядом с каждым парковым павильоном была оборудована сторожка, в которой проживал инвалид войны, выполняющий не слишком обременительные обязанности сторожа. Парк был общедоступным по двум причинам: размеры парка и общая протяженность его дорожек требовали большого количества посетителей (вытоптать 750 верст дорожек — непосильная задача для царской семьи, слуг и гостей), и конечно, Марии Федоровне, как любому художнику, хотелось, чтобы максимальное количество зрителей увидели ту красоту, которая создавалась ее попечением».
С. Л.: «То есть тогда хозяйка предпочитала не отгораживаться от населения, а просвещать его и привлекать на свою сторону, говоря современным языком: покупать лояльность местного населения. Но это ведь тоже не всегда работало. Насколько мне известно, и в ту пору в парке случались акты вандализма, даже скульптуры крали.
С. Ф.: «Если быть точными, то одна скульптура была украдена еще при жизни Павла, когда Мария Федоровна не формировала отношения с павловчанами. Да и отдельные случаи не определяют общей картины. Ведь то обстоятельство, что парк создавался с любовью, предопределило его дальнейшую судьбу, особенно это сказалось после войны, когда в парке было уничтожено до 70% деревьев, но он все-таки возродился, и во многом благодаря тому, что ленинградцы всегда очень любили Павловск».
У работников парка сегодня не очень высокая зарплата, но в основном люди трудятся добросовестно; когда смотришь, как они работают, понимаешь, что это не просто стрижка, уборка, пропалывание — это уход за произведением искусства. Конечно, и посетители тоже разные бывают, но большинство приходящих в парк действительно его любят и берегут».
С. Л.: «Но Павловск — это не только парк, но и город, и коттеджные поселки. Причем формирование этих поселков началось в ту пору, когда оформлялась загородная резиденция. Например, деревня Глазово строилась по проекту Карла Ивановича Росси, причем это был очень интересный и новаторский проект для того времени: застройка формировалась вокруг круглого пруда и в плане это поселение напоминала глаз — отсюда и название. Рядом с парком была построена деревня Этюп, ностальгически названная как родовое гнездо Марии Федоровны в Вюртемберге. Как Павловск развивался после смерти Марии Федоровны?»
С. Ф.: «Многие современные павловчане даже не догадываются, что живут на территории бывшего зверинца. Напоминает об этом только название улицы: Зверицская, — да еще сохранившийся круглый пруд, находившийся в самом центре зверинца. Сейчас павловчане называют этот район «Пять углов». Он сформировался очень быстро: как только великий князь Михаил Павлович унаследовал Павловск, зверинец почти сразу был упразднен, а территория, на которой он располагался, поделена на участки и довольно быстро распродана под дачное строительство, причем активное дачное строительство в этом районе началось еще до того, как он стал очень «близким» к городу вследствие запуска первой российской железной дороги. Любопытно, что планировка района сохранилась неизменной: улицы проложили практически так же, как проходили парковые аллеи, хотя для продажи участков это было не лучшее решение, поскольку аллеи в центре пересекались под острыми углами. Думаю, произошло это в первую очередь потому, что планировка парка была красива и никому в голову не пришло что-то менять».
С. Л.: «В 40-х годах XIX века Павловск становится самым популярным дачным местом, причем популярным не только у аристократов, но и среди купечества, чиновного сословия, что отражено в романе «Идиот». Начался бум дачного строительства, продолжавшийся до самой революции. Неужели при таких темпах строительства не было серьезных градостроительных ошибок?»
С. Ф.: «Насколько мне известно, нет. Конечно, и тогда появлялись некрасивые дома, но поскольку парк изначально был своего рода «градообразующим предприятием», это предопределило развитие города. Окрестные крестьяне подрабатывали в парке с XVIII века, естественно, видели, как организовано пространство у царских особ, многое перенимали. При парке практически с момента его основания были ботанический сад и питомник. Естественно, что далеко не все саженцы, выращенные в питомнике, высаживались в парке, что-то продавалось и украшало павловские сады. Так что соседство с парком поднимало эстетическую планку и практически способствовало тому, чтобы окрестности парка были достойны высокого соседства».
С. Л.: «Если говорить о современном коттеджном строительстве, то применим ли опыт оформления Павловска сейчас?»
С. Ф.: «Думаю, да. Ведь и сегодня многие коттеджные поселки строятся в лесистых местах. Для того чтобы место стало красивым, лучше всего лес для начала превратить в парк. Это не так уж дорого. Нанимается специалист по парковому хозяйству, который определяет деревья, подлежащие вырубке; наиболее заболоченные и торфянистые участки леса превращаются в пруды, поскольку строить на них, как и прокладывать дороги, проблематично. После этого можно приступать к планировке садоводства — такой подход к делу обеспечит более справедливое распределение участков уже потому, что никому не достанется земля, поросшая буреломом, или откровенное болото. Правда, после такой планировки участки вряд ли окажутся прямоугольной формы, но поселок наверняка будет в действительно красивом месте.
Потом можно перейти к планировке поселка и распределению участков. Но, прежде чем планировать садоводство, хорошо бы точно знать, сколько владельцев будут строить дома для постоянного проживания, кто из членов товарищества собирается на территории поселка организовывать тот или иной бизнес, чтобы при распределении участков выделить этим садоводам участки там, куда удобнее и дешевле проложить коммуникации. Учет этих интересов, во-первых, позволит сэкономить на прокладке коммуникаций, а во-вторых, ускорит заселение первых постоянных жителей поселка. Причем чем быстрее они появятся, тем лучше будет для всех жителей, включая дачников, хотя бы потому, что сделать отвод коммуникаций все же дешевле, чем прокладывать их с нуля, да и превращать дачу в дом для постоянного проживания проще рядом с соседом, уже преодолевшим эти серьезные трудности обустройства».
С. Л.: «Последние двадцать лет коттеджное строительство ведется очень интенсивно. Интересно, часто ли девелоперы обращаются к вам и вашим коллегам за консультациями?»
С. Ф.: «Пока никто не обращался».
