— Стас, так что это за дом, в котором вы живете в Подмосковье?
— Это съемный дом. Мы его сняли, когда Юля забеременела, с тех пор там и живем — в этом году ровно шесть лет. Можно было бы купить квартиру, но мы решили, что дом, пусть и съемный, лучше, потому что банально места больше. Когда Юля решила вернуться после родов в «Чай вдвоем», сразу же возник вопрос о нянях, потому что у нас постоянные концерты, гастроли. А няням надо где-то жить, чтобы никто никого не стеснял: ни они нас, ни мы их. Поэтому загородный дом стал палочкой-выручалочкой. Вряд ли мы смогли бы такое позволить себе в обычной городской квартире — каждому по комнате.
— Получается, выбор в пользу дома вы сделали исключительно из-за полезной площади?
— И да и нет. Просто я уже привык жить в собственном доме, а не в квартире. Теперь мне сложно представить, что у меня над головой кто-то будет ходить, а подо мной еще кто-то будет жить. Я лишен многих «добрососедских» проблем, которые есть даже в самых распрекрасных квартирах огромного метража. Ну, например, мы с Богданом любим побороться. Я эту возню всегда поощряю, потому что мальчик учится не бояться противника, учится точности и адекватной силе удара, да и на наших отношениях это хорошо сказывается. А теперь представьте, что мы с ним боремся в квартире: да ведь у соседей снизу штукатурка посыплется! И зачем это нужно — все время дергаться, что ты кому-то мешаешь, кого-то напрягаешь? В своем доме все проще — сколько хочешь топай, прыгай, бегай, никто тебе не скажет: «Эй вы, там, наверху!» Потому что внизу у нас подвал.
— Многие скептично относятся к самому факту съемного жилья: если взять ипотеку, эту сумму можно отдавать, но жить уже в своем доме. У вас, судя по всему, другие соображения, да?
— Я не хочу никаких ипотек на двадцать лет. Мне хватает рисков в бизнесе, чтобы еще нести риски по жилью. Но, конечно, снимать до бесконечности — это тоже не вариант. Да и Юля не в восторге, хотя мы и привыкли уже к этому дому. Уже сроднились с круглой лужайкой, верандой, на которой любим посидеть летними вечерами, когда выдаются выходные дни. Но кто мешает нам сделать такое же, только лучше, в собственном доме? Вопрос-то риторический. Собственный дом — это дело ближайших нескольких лет. К тому же у меня очень хорошая мотивация: Юля мне поставила условие: я — дом, она — дочку. (Смеется.)
— А если получится сын?
— Ну и прекрасно! Будем стараться снова. Знаете, как Богдан любит маму?! Это же чистый Фрейд! Вот и я со всем своим эгоизмом хочу дочку, которая так же будет любить меня. Пусть у нас будут папина дочка, мамины сыночки.
— А не боитесь, что мамины сыночки могут стать маменькиными сынками?
— Это исключено. В доме главный папа. Он как вожак стаи — ему подражают слабые самцы. И он отвечает за безопасность, за достаток. Поэтому ему дома предоставляется вся полнота власти. За мной всегда остается последнее слово по любому вопросу. Другое дело, что Юля в вопросах воспитания обращается ко мне только в крайних случаях. У нее у самой прекрасно получается поддерживать внутреннюю дисциплину, держать сына в узде; она не балует Богдана. Правда, он знает, что папу лучше не доводить. За ремень пока еще ни разу не брались, но не заржавеет, если потребуется. До сих пор хватало строгого голоса, взгляда. Самое главное — пример. Мужественность невозможно воспитать наказанием, только собственным примером. Так что нет, я не боюсь, что в нашей семье может вырасти маменькин сынок.
— Есть люди-путешественники, есть домоседы. Вы к каким себя относите?
— Я так редко бываю дома, что мне кажется, я исключительнейший домосед. (Смеется.) Хотя я не люблю сидеть на одном месте, мне нравится быть с семьей дома. Если это зима, то можно что-нибудь интересное посмотреть. Если лето и хорошая погода, можем на природу втроем выбраться. У нас есть закон: отдыхаем мы только втроем, без нянь… Хотя бывает, все вместе едем в нашу пончиковую, потом я скупаю половину «Детского мира» Богдану и мы счастливые едем домой. А тихие романтические вечера у камина, переходящие в бурные ночи? Куда же без этого! (Смеется.) Мы с Юлей любим постелить шкурку возле камина и просто посидеть посмотреть на языки электрического пламени. Вот в своем доме, наверное, сделаю камин настоящий. Но, пока нет такой возможности, и с электрическим неплохо.
— Многие в загородном поместье разводят сад, кто-то на даче даже пирамиду строит и спит в ней. А у вас есть какие-то свои «фишки»?
— Нет, плодово-ягодное товарищество — это не к нам! (Смеется.) У нас по периметру забора посажены деревья, и этого пока хватает. Да и в своем доме вряд ли что-то будет по-другому. Не думаю, что я или Юля увлечемся посадкой томатов и огурцов. Хотя свой сад — в этом, наверное, что-то есть…
— А как вы делите пространство в доме, есть у каждого свое любимое место?
— Самую большую комнату — с потолком в два этажа — мы отдали Богдану. Он хоть и самый маленький, но пространства ему нужно больше всех, в том числе для хранения своего миллиона игрушек. А мы с Юлей чаще всего обитаем на кухне, особенно по утрам.
— У вас в семье приняты теплые домашние завтраки?
— В плане еды — да. А вот в плане теплых разговоров я бы так не сказал. Мы по утрам завтракаем практически в полной тишине, как оказалось, Юля не любит разговаривать по утрам. Сначала для меня это было шоком, я даже думал, что просто что-то не так сделал ночью, но оказалось, моей вины в этом нет, я, как всегда, великолепен… (Смеется.) Просто у жены такой характер. Так что мы обычно на кухне молчим.
— Ссоритесь с супругой часто?
— У нас только в начале отношений были какие-то трения, но мы притерлись и теперь живем душа в душу. В нашем большом и теплом доме царят любовь и гармония. Я, Юля, сын и собака. Пока больше никого не требуется, но ничего не имеем против прибавления в семействе. А когда переедем в новый дом — еще больше, — теплее и свой, обязательно пригласим вас в гости на чай.
