Прямиком с холста
Название красноречиво говорит само за себя. Действительно, пейзаж послужил отправной точкой создания нового истинно английского сада. И, по иронии судьбы, пейзаж французский. Врожденная любовь англичан к природе нашла отклик в созвучных полотнах Клода Лоррена и Никола Пуссена. В Англии XVIII век был отмечен возникновением целого общественного движения в защиту поэтики ландшафта, основанной на античной мифологии и философии. Искусственность же сада «по-французски» была всячески осмеяна и подвергнута остракизму. Инициаторами нового течения стали знаменитые литераторы и общественные деятели, такие как граф Шефстбери, Джозеф Аддисон и Александр Поп; первые «пейзажисты» Карл Бриджмен и Уильям Кент также были членами влиятельных литературных кругов. По их мысли, именно естественная красота природы, не подвергнутая «варварскому» вмешательству человека, должна была стать тем идеалом, к которому надлежало стремиться. Не последнюю роль в формировании новой эстетики английского сада XVIII столетия сыграли и знаменитые труды Витрувия, и идеи итальянского Ренессанса.
В 1715 году выходит в свет практическое пособие по садоводству под названием «Сельская иконография», ставшее по сути выражением идей нового стиля и имевшее огромный успех в среде английской аристократии.
На практике же идеи пейзажного парка были впервые воплощены королевским садовником Карлом Бриджменом. Парадоксально, но, будучи при жизни непримиримым консерватором, он оставил после себя шедевры, поражающие именно новаторством и революционным для того времени подходом. Яркое подтверждение тому - знаменитые сады, навсегда вошедшие в список самых значительных пейзажных садов Европы, а именно принадлежавшие частным владельцам Бленхейм, Клермон и Стоу.
«Елисейские поля» на английский лад
Стоу в Букингемшире стал своего рода визитной карточкой такого понятия, как английский живописный сад. Переживший несколько поколений владельцев и не прекращающийся активно развиваться в течение всего XVIII века, он представляет собой живую иллюстрацию поэтапного становления пейзажного стиля. Долгое время Стоу был предметом внимания, восхищения, зависти и подражания. С этим названием связаны имена Карла Бриджмена и архитектора Джона Ванбра. В 1735 году здесь начал работу великий Уильям Кент. Именно ему было суждено обессмертить небольшую долину в Стоу, превратив ее в «Елисейские поля». Утверждение его друга, поэта Александра Попа, о том, что «искусство садов - это пейзажная живопись», стало идеальным объяснением ландшафта, созданного архитектором: Пройдет всего несколько лет, и Кент создаст следующий свой шедевр, вновь проявив себя как талантливый живописец, воспевающий естественную красоту природы. На этот раз в Оксфордшире.
Впрочем, естественная красота и освоение земельных угодий вовсе не обязательно должны противоречить друг другу. На таких позициях стояла определенная часть английского аристократического общества. Пример эстетического наслаждения «натурой» вкупе с практичным использованием бытовых вкраплений демонстрирует, в частности, парк Кастл Хоуард, по своим размерам превышающий знаменитый Стоу. Гораций Уолпол, сыгравший определенную роль в развитии нового садово-паркового стиля, оставил весьма красноречивые впечатления о Кастл Хоуард: «Никто меня не предупредил, что я увижу одновременно дворец, город, крепость, замки, построенные на высотах, лесопарки, самую благородную лужайку на земле, обнесенную половиной горизонта, и мавзолей, в котором хотелось бы быть погребенным живым».
Преемственность гениев
Во второй половине ХVIII века самым знаменитым пейзажистом становится Ланселот Браун. Восхождение его звезды также связано со Стоу, куда он попадает по приглашению владельца поместья. Здесь ему предстоит дополнить некоторыми деталями уже сложившийся ландшафт. В частности, благодаря ему в Букингемшире появились храм Венеры, грот и палладианский мост, а в философии нового английского сада - понятие искусственного пейзажа. Метод Брауна, «отвергающий стены и изгороди, чтобы лучше связать ближайший пейзаж с далью», был в полном согласии с новым европейским вкусом: Английский романтический парк (или сад) всегда оставался открытым пространством, естественным образом переходящим, сливающимся, а порой даже включающим окрестный пейзаж. По твердому убеждению Брауна, любая местность способна превратиться в пейзажный сад, стоит лишь увидеть, где именно высадить группу деревьев, а где подчеркнуть природное обаяние естественного ландшафта, где устроить водоем, а где живописно разбросать античные руины. «Способность» - именно под таким именем гениальный садовник вошел в историю европейского ландшафтного дизайна.
В отличие от Франции с ее знаменитыми династиями «садовников короля», Англия избежала подобной «участи». Однако это вовсе не означало, что в искусстве туманного побережья отсутствовали традиции и преемственность. Напротив, владычица морей выплеснула из недр своих целую плеяду талантливых ландшафтных архитекторов, составивших честь и славу отечества. Карл Бриджмен, Уильям Кент, Ланселот Браун: Летопись продолжил Хамфри Рептон, считавший Брауна своим духовным наставником и учителем. Рептон, тонко чувствовавший настроение естественного пейзажа, умел идеально подобрать к нему недостающие детали. Кроме того, он стал первым, кто с благодарностью принял во внимание те или иные особенности строений на местности, а также перешел на новую форму взаимоотношений с заказчиком, при которой любые нюансы земельного участка и собственные авторские фантазии заведомо увязываются с пожеланиями клиента.
Садовый космополитизм
Безусловно, исторически сложившиеся и общепринятые направления ландшафтного искусства, такие как регулярная и свободная планировка, отнюдь не исключали возможности появления новых форм и идей в вопросах оформления садовой среды. Демократичность подобного рассуждения не подвергается сомнениям сегодня, неоднократно подтверждалась она и в ходе исторического процесса. Уже в XVIII веке французы, столь ревностные в вопросах законодательства моды, с нескрываемым восторгом перенимают английский стиль. Вчерашний кумир миллионов - сад Людовика неминуемо уступает подиум и меркнет перед естественным обаянием пейзажного парка. В очередной раз мода демонстрирует свое непостоянство, а взгляды передового большинства устремляются в сторону небольшого островного государства на краю Европы. И вот уже Шиллер и Гете воспевают новую английскую романтику, а высшие эшелоны французской знати мечтают о создании пейзажного сада в фамильных имениях в предместьях Парижа; мода завоевывает Англию, а потом и весь континент. Что ж, это вполне закономерно: садово-парковое искусство, как и любое другое, идеально отражает философию эпохи, ее взгляды и приоритеты, экономическую и политическую ситуацию, мировоззрение, состояние общества и т. д.
Современные попытки создания сада в английском стиле стильны и оправданны. Сочетание старых деревьев и новомодной архитектуры сегодня - явление довольно распространенное. Кроме того, для Северо-Западного региона с его извечным дефицитом солнечного света как нельзя кстати придутся, например, рабатки с теневыносливыми многолетними растениями, которые так гармонично вписываются в ландшафт пейзажного сада. При естественной неровности местности и наличием, скажем, пруда на участке, что может выручить лучше, - с наименьшими потерями и наивысшими эстетическими показателями - чем создание английского, такого нерегулярного сада! Живописный беспорядок, отсутствие на первый взгляд продуманной планировки, разбросанные атрибуты, создающие настроение и задающие стиль, струящийся мягкий зеленый ковер, элегантно заменяющий посыпанные гравием дорожки, неровность рельефа, свободно падающая вода, неожиданные сочетания растений и т. д. Одним словом - ландшафт, максимально приближенный к естественной среде. Для утонченных эстетов - некоторая небрежность или, как было исторически, «запущенность». Усовершенствованная копия природы или спонтанное движение кисти по холсту? Как бы там ни было, случайности неприемлемы. Чувство стиля и наметанный глаз, интуиция и определенная доля авантюризма, со стоящим за всем этим мастерством автора, способного сделать садовому участку самый лучший макияж - тот, что незаметен.
