— Лекс, у вас впечатляющий опыт работы за рубежом. Вы успешно представляете и продвигаете российскую архитектуру на международной арене. О ваших проектах — небоскреб Djibouti Towers на берегу Аденского залива и «Площадь национального единства» в столице Таджикистана —
писали российские и глобальные медиа: РБК, Россия 24, НТВ, МК, CNN, The Sun, AD, Business Insider, Stern. Это целенаправленная стратегия — работать со знаковыми объектами, с проектами под патронажем глав государств?
— Конечно, такие крупные проекты, признанные и отмеченные профессиональным сообществом, служат поводом для гордости.
«Площадь национального единства» — масштабный городской ансамбль: парк, общественное пространство и культурно-деловой центр на 195 тыс. кв. м в виде государственного герба Таджикистана. Он должен стать визитной карточкой города и, по задумке, раскрываться во всей своей красоте и масштабности тем, кто прилетает в страну на самолете.
Государственную и национальную символику мы использовали и в проекте Djibouti Towers, самом высоком здании в Африке.
Охват публикаций был действительно широкий. В результате произошел всплеск интереса к нашему архитектурному опыту, концепциям и умению задавать тренды.
— Как признанный эксперт международного уровня вы возглавляете престижные международные конкурсы дизайна и архитектуры. Не это ли обеспечивает выход на громкие проекты с участием государства?
— Как архитектурное бюро мы востребованы по всему миру. Могу смело утверждать, что сейчас мы в топе архитектурных мастерских Европы и Америки. Входим в топ-100 в рейтинге профессионального сообщества World Architecture Community 2022 года. Есть крупные международные награды, успешные проекты, реализованные с зарубежными партнерами. Есть вклад в организацию важных событий, например первой строительной недели в Таджикистане и Узбекистане.
Международные награды нашей мастерской, очевидно, тоже усилили интерес к нашим разработкам.
Уверен, что оценен и объем инвестиций, которые удавалось привлечь в проекты нашего авторства.
— Готовы ли поделиться секретами своего феноменального опыта? Например, крайне актуальных сегодня секретов создания Cyber-house («зомби-дома»)?
— Проекты, которые «выстреливают», всегда связаны с поиском смыслов и нарративов. Нарратив, вложенный в CyberHouse, был интересен мне самому. Плюс предвидение.
При этом основной объем заказов мастерской Wizhevsky Architect — проекты для частных и институциональных инвесторов. Это комплексы курортной, рекреационной недвижимости и частные резиденции по всему миру.Мы проектировали гольф-поселки, комплексы апарт-коттеджей на горнолыжном курорте и морском побережье в разных странах. Главная задача архитектора — создать продукт, который принесет инвестору — собственнику — прибыль.
— Финансовый успех проекта зависит от архитектора? Как вы добиваетесь прибыльности проекта?
— Наши поселки и дома приносят прибыль даже там, где внешние условия — дороговизна земли, перенасыщенность локации — ограничивают доходность. Мы решаем эту проблему за счет яркой авторской архитектуры. И профессиональной аналитики при подготовке предпроектных работ. На данный момент мы номер один в концептуальном проектировании в России и СНГ.
Каждый архитектор бюро Wizhevsky Architect превращает яркую идею в бизнес-план. Определяем, какова цель инвестора — играть в долгую или получить быстрые деньги? Сколько он готов вложить в реализацию? Далее исследуем локацию и формулируем, какая целевая аудитория проекта в конкретной локации. Каковы ее представления о стоимости и качестве недвижимости?
На основе глубокого анализа особенностей локации и предпочтений потенциального потребителя, подключая свой опыт и профессионализм, создаем концепцию прибыльного инвестиционного продукта.
В этом наше бюро особенно сильно: каждый ведущий архитектор специализируется на отдельном сегменте и на высоком уровне досконально владеет предметом, умеет работать в рамках заданного бюджета.
Как глава бюро, считаю, что одинаково хорошо работать во всех сегментах невозможно. Поэтому у нас один ведущий архитектор занимается мастер-планом, другой создает проекты юнитов в комплексе. Частные резиденции — отдельная специализация.
Мы выполняем проекты от а до я — от концепции и разработки мастер-плана до интерьеров и ландшафтов, сообразно концепции и бюджету. Со знанием технологий, материалов, ультрасовременных технических решений, их стоимости.
— Строители нередко сетуют, что красивые эскизы «от архитектора-творца» оторваны от жизни, от технологий.
— Это не об архитекторе, а о художнике.
—Когда-то с вашего проекта коттеджного поселка в российской загородной архитектуре стартовала популярность архитектуры Райта. Как рождается архитектурная стилистика проекта?
— Таких историй, когда мы задали тренд, несколько. Первым в своем роде был наш поселок в стиле шале. Его успех пытались повторить другие. Также мы вывели на российский рынок проекты в американской архитектурной стилистике — Райта, канадских шале, американского модерна.
Но стилистика задается исходя из локации, предпочтений целевой аудитории, бюджета. И нарратива, некой символичности считываемых смыслов.
Если делать проект — то так, чтобы он выстрелил. Мы привыкли выступать трендмейкером.
— Вы говорите о курортных, рекреационных проектах. Идет ли речь о российском Черноморском побережье?
— Не только. Сейчас очевидны перспективы развития Горного Алтая, где крупные игроки планируют очень масштабные проекты, которые станут серьезным драйвером для всего края. И мы видим потенциал роста цены с сегодняшнего уровня. У нас много заявок и предложений по освоению земель, сейчас этап сбора информации, исходных данных.
Существует также проект создания туристской инфраструктуры по Золотому Кольцу с расчетом на организованные группы с Востока, например из Китая или Кореи. У этих потребителей свои предпочтения, которые мы сейчас изучаем. Надо ли в турах для них сочетать посещение знаковых достопримечательных мест, знакомство с историей и культурой и экосоставляющую, отдых на природе, в лесу, у водоемов? Какими должны быть места размещения? В стиле традиционного русского деревянного зодчества, со сказочным флером? В современном и минималистичном? Какими должны быть параметры размещения, чтобы они привлекали не только зарубежных гостей, но и российских туристов? Это уравнение с множеством неопределенностей, которые в Wizhevsky Architect умеют решать. Но, повторяю: исходя из локации и бюджета. Вопрос средств на реализацию всегда ключевой, и мы умеем работать с любыми вводными.
Мы стремимся, чтобы архитектурные и конструктивные решения соответствовали по комфорту, затратам на строительство и эксплуатацию условиям локации и требованиям будущего потребителя.
Эти два проекта сейчас на стадии формулировки концепции, строительство начнется через пару лет, а потребителю их представят еще позже.
— И вы представляете, как все будет через пять, семь, десять лет?
— Как мы спланируем, так и будет (Смеется.). Архитектура и дизайн всерьез и на годы определяют среду, в которой живут люди. Я говорю о дизайне как о моделировании, формировании жизненного пространства для людей вообще.
Архитектор вашего дома определяет вашу жизнь на многие годы вперед. Вы будете жить, отдыхать, работать и учить детей в зданиях, которые он сегодня задумывает.
— Как предсказывать будущее и работать на него, если вы ограничены бюджетом собственника или инвестора?
— В этом и состоит ключевой фактор нашего успеха, в том числе финансового успеха проекта: соответствие особенностям территории, запросам целевой аудитории коттеджного поселка в сочетании с умением предвидеть на несколько лет.
