— Михаил, вы много путешествуете. Что заставляет вас отправляться в поездки?
— Главное — выйти из светской тусовки в нормальный мир и посмотреть, чем и как он живет. Я встречаюсь с нераспиаренными людьми, которые не имеют никакого отношения ни к телевидению, ни к сатире, ни к гламуру, — у них всегда есть чему поучиться. Например, на Алтае я встречался с алтайцами-аборигенами. Они рассказали много любопытного о своем крае, о своих верованиях, о богах, которые охраняют Алтайскую землю и живут на горе Белуха. Там такая природа!.. За один день мы побывали в четырех временах года: в долине было лето, в предгорье — весна, в горах — осень, а высоко в горах — зима: там ледник. Одно удивило: алтайцы сетуют на плохие дороги. Они хотят благ цивилизации, но не понимают, что именно цивилизация и уничтожит Алтай, ведь отсутствие трасс — это гарантия чистоты воздуха и нетронутости природы.
— Вы сейчас увлекаетесь Аюрведой, здоровым образом жизни, находитесь в отличной форме, которой и молодой позавидует. Как вы пришли к этому?
— Мне кажется, для человека очень важно умение взглянуть на себя со стороны, посмеяться над своими ошибками. Но для этого их нужно сначала осознать, что опять же требует саморефлексии, невозможной при постоянном просмотре «зомбоящика», которым рулят продюсеры с долларами в глазах. Если человек может оглянуться и признаться себе: «Тут я был неправ», — у него появляется энергия на исправление себя. Я когда-то увлекался алкоголем — в традициях советской интеллигенции. Но потом наступил момент, когда осознал: это лишнее, ненужное, ерунда. И теперь совсем не пью. Ну зачем пить, если можно не пить? Зачем депрессировать, если можно радоваться? А сейчас прямо-таки культивируется эта чернушно-депрессивная тема — и в кино, и в музыке, а уж про «телек» и говорить нечего. Засилье «чернухи», которую выдают за желание людей, — в действительности просто насилие над народом. Мне кажется, это всем наконец надоест. Я надеюсь, появятся добрые, светлые программы — ведь не может быть всегда черное. Весы должны качнуться и в другую сторону.
— Михаил, вас часто критикуют и за увлечение Ведами и острые шутки. А цензурируют?
— Еще как! Например, мое нынешнее новогоднее выступление на одном из каналов (на каком — почитайте в моем блоге в «ЖЖ») меня сильно «порезали». Я это называю кастрацией. В знак протеста не стал смотреть свое кастрированное выступление. Даже говорить не хочу, как тошно от этого. У продюсеров каналов в глазах только деньги. Они даже о бабах не говорят, только о «бабках». И, конечно, кланяются рейтингу. А что такое рейтинг? Вот вы включили канал, чтобы передачу посмотреть, посмотрели и поняли: «Такая ерунда, такая ерунда!», а в следующий раз снова включаете: «Вдруг не ерунда сегодня?» А счетчик-то считает ваше включение как просмотр, который вносит свою лепту в рейтинг передачи. Каждое ваше включение — это копейка в карман продюсеров. Не нравится — не смотрите!
— Какой канал самый гуманный?
— Я как-то щелкал каналы и случайно попал на порнографический. И понял, что это самый человеколюбивый канал из перебранных. По одному каналу стреляют, по другому кого-то хоронят, еще по какому-то что-то взорвалось… То есть смотреть просто невозможно. И вдруг человечная программа: никто никого не взрывает, концовка всегда хорошая, гуманная, никаких переживаний. И я посмотрел минут пятнадцать и заснул. Дожило наше телевидение, что самый добрый канал — порнографический. Только не нужно писать, что Задорнов смотрит «порнушку», — это случайность. Сам я давно такими вещами не занимаюсь, я асексуал. В моем возрасте неразумно расходовать жизненную и творческую энергию на секс. Тем более что секс — это выродившаяся любовь.
— А что в вашем понимании любовь между мужчиной и женщиной? И может ли она быть без секса?
— Может, но она будет совсем не такая, какая бывает с сексом (смеется). Любовь — это ощущение, математике оно не поддается. Нельзя посчитать, сколько раз, например, был влюблен. Кажется, что тогда вовсе не был влюблен, а со временем понимаешь: да, это была любовь.
Возвращаясь к тому, что человек должен переосмыслять свой опыт… Мне сейчас бесконечно горько, что я не всегда честно поступал с женщинами. Но сделанного не вернешь. Жалею о каждом грубом слове, которым я убивал. Но я тогда не понимал этого. Как сейчас почти вся московская интеллигенция, — любят «крепкое словцо», не понимая его истинного значения. Я понял только после путешествия в Гималаи. Понял и перестал ругаться матом совсем.
Пожив в буддийских монастырях, я стал более ответственно относиться к любому произносимому слову. Ведь каждое слово действенно, это сгусток энергии.
— Кстати, а как вы подзаряжаетесь? Что восстанавливает вас?
— Нетяжелая пища, без мяса и искусственных ингредиентов, чистый воздух, умеренная физическая нагрузка и общение с людьми. Чуть не забыл: я очень люблю купаться в снегу! Сразу такой прилив бодрости! В загородном доме, попарившись в бане, всегда стараюсь нырнуть в снег. Но и без бани люблю растираться снегом — этому меня еще отец научил. Главное — потом хорошо кожу полотенцем растереть, до красноты, чтобы не простыть.
— Вы живете в квартире?
— В Москве я живу в квартире, а в Риге у меня коттедж с баней, мангалом на заднем дворе и гамаком — все как полагается. Я люблю отдых на природе.
— Правда, что на заднем дворе вашего дома есть пирамида?
— Это правда. Пирамида из осиновой дранки, метров семь высотой. Она отлично продувается и не промокает. Внутри всегда прохладно и уютно. Мне нравится посидеть в пирамиде наедине с самим собой. Иногда и гости мои просятся посидеть там — подпитаться положительной энергией. И часто гость приходит нервный, а уходит тихий и расслабленный. Я уверен, что в пирамиде происходят некие волновые процессы, основанные на явлении резонанса, которые меняют энергию внутри нее. На себе ощущаю какое-то энергетическое успокоение.
