Его манера подавать все сюжеты остро и «вкусно» является отражением не столько его профессиональных качеств, сколько подхода к жизни вообще. Обостренное чувство справедливости, присущее Валерию Николаевичу, даже разговор о дачной жизни переводит в плоскости совершенно иные, вскрывающие непростой социальный рельеф современного российского общества.
— Валерий Николаевич, как вы относитесь к загородной жизни?
— Отношусь к ней как к роскоши. Жизнь на природе, да еще с неким комфортом могут позволить себе немногие. Если бы люди действительно выбирали образ жизни по нраву, то в городе остались бы самые ленивые. Все бы уехали в Курортный район, на залив, под Выборг… Куда угодно! Только бы не гробить жизнь в городе, который устроен не для людей, а для машин и для зарабатывания на кусок хлеба.
— Это у вас профессиональное — все оборачивать в политику, в публицистику?
— Меня всегда интересует суть вещей. Лев Лурье однажды дал мне в какой-то либеральной газете меткую характеристику: «телепроповедник и резонер». Я даже не обиделся. Все правильно. Стараюсь объяснить себе и зрителям, что и почему с нами происходит. Так вот, западные люди фанатично берегут природу. Это от культуры. Они чистят уже почищенное веками. Выскабливают и вылизывают. У нас — что ни правитель, то новый режим. Поэтому постоянный переходный период. Даже если в квартире часто бывают гости, то замучаешься убирать за ними. А тут такая страна, и ни одного столетия без революций. Пригороды потому и загажены.
— Вроде чище стало?
— Покажите, где? Мы снимем об этом сюжет. Люди в пригородных лесах выкидывают мусор мешками так же спокойно, как и в городе, окурки бросают из окон дорогих машин: они думают, что убирать не им. А кому же? Ну детям-то что мы оставляем? Помойку! Вот сейчас начнется грибной сезон. Я грибник с детства. Знаю все леса от Лодейного Поля до Выборга. Они постепенно умирают. Особенно в районе промышленных и военных объектов. Леса возле Каменки превращены в помойку! И это жемчужина — Карельский перешеек….
— Однако многим нравится жить в городе…
— Человек с нормальным мировосприятием просто не может в полной мере считать жизнью прозябание в депрессивных хрущобах. Люди с пасмурными лицами, отражающими пасмурный быт в тесных клетках-комнатушках с низкими потолками и 6-метровой кухней, делают вид, что живут. Какими людьми вырастут в таких условиях детки? Мне страшно думать об этом. Потому что я не вижу перспективы для так называемых простых людей перебраться ближе к природе. В одном я убежден: жить в «каменных мешках» преступно по отношению к детям. Гармоничной личностью здесь не становятся. В городе в целом неправильная жизнь. Без природы, без запахов травы, без шума деревьев, без домашних животных. Посмотрите на городских собак! Это же самая настоящая трагедия: понурые, грустные собаки, которые… выгуливают своих таких же понурых, хозяев… Оптимально — жить за городом, а в город приезжать работать или по делам. Вся Европа примерно так и живет, большинство в своих загородных домах. Мы что — хуже или глупее?
— Что же делать?
— Всеми силами при малейшем шансе цепляться за возможность пожить за городом. Как только мы отремонтировали новую квартиру, сразу начали сканировать пространство на предмет возможности на выходных слинять куда-то подальше от города. Жена сказала: «Детям нужна природа». И эта карта не бьется! Выходом стала аренда государственной дачи. Дороговато, но того стоит. Пока обосновались в Зеленогорске, на типичной советской даче зеленого цвета. Правда, она после ремонта. И большая. Залив в 10 минутах ходьбы. В дачном хозяйстве встретили замечательных людей, таких, как я думал, уже нет: скромные, приветливые, работающие в сфере, лучшие времена которой остались в Советском Союзе.
— Здоровье и долголетие связаны с деревней?
— Нужно ли говорить о том, что загородная жизнь качественнее? Дачники гораздо спокойнее, стрессоустойчивее, доброжелательнее. Даже приезжая на дачу на два-три дня, можно по самым грубым подсчетам прожить дольше на 15, а то и на 25 лет. Я был знаком с известным фанатом дачной жизни и одновременно трудоголиком: Федором Григорьевичем Угловым. Знаменитый хирург прожил 102 года. Не любил физкультуру с ее монотонностью и искусственностью. Предпочитал прогулки в парке и по лесу, обливание холодной водой на даче. Разве могут сравниться тренажеры и гири с колкой дров и работой на участке? А деревенская баня? Да что там говорить…
— Вы успели создать собственные дачные традиции?
— Традиция пока одна: наведение порядка на территории, выгребание мусора и прошлогодних листьев из всех щелей. Как приезжаем, начинаем копошиться. Вторая традиция: шашлык. Я это умею. Знаю 10–12 видов шашлыка. Еще знаю, что готовить его с плохим настроением значит испортить мясо. Еще одна традиция: обязательный привет заливу и посещение мини-зоопарка в Зеленогорске. Там козы, овцы, куры разных пород, даже бычок… Ребенок должен видеть все это. Картина мира будет полнее.
— Помните какие-то забавные истории из своего детства, связанные с деревенской жизнью?
— Свои первые «уроки мужества» я проходил в деревне Никольское под Тулой. Чтобы набрать воды из колодца, надо было пройти от дома к колодцу по тропинке, которую пересекал пчелиный путь с пасеки в поле и лес. Пчелы чувствуют страх людей. Они нападают на тех, кто боится… Нам с братьями доставалось. Мало того, что ведра были непомерно тяжелы и вода заливала штаны, пчелы словно ждали нас. Мы часто ходили с распухшими губами и руками. Это сейчас смешно. А тогда было больно ужасно. Мы отправлялись к колодцу на спор, на «слабо». Никогда этого не забуду. Как и козу Галю, которую я попытался подоить, за что получил нокдаун копытом в лоб. Нам, маленьким, еще совсем пацанам, приходилось буквально отогревать в полотенце и откачивать перекупавшихся до полусмерти утят. Мы отвечали за мелкорубленную крапиву в корм домашней птице и поросятам. Это были мои первые уроки отношений с живым внешним миром. У нас были обязанности и первая серьезная ответственность, например, за гусей, которых надо было пасти, чтобы они не смешались с чужими и не ушли на дальние пруды. Чтобы гуси не улетели, им подвязывали крылья. Я это умел. Вечером колхозное стадо возвращалось с пастбища и надо было встретить корову. Когда наша корова стала меня узнавать и сама шла за мной к дому, я был горд собой. Домашние животные учат ребенка честности и бескорыстию. Они такие, какие есть: честные. И очень любят людей. Ни за что. Они только хотят, чтобы их уважали. Вот и все.
— Детство в деревне — это важно?
— Картина мира формируется в детстве. Без связи с природой и трудом на земле она будет маргинальной, скукоженной. Дети должны знать, как пахнет земля весной, когда взрослые пашут, а они приносят им в поле обед в белой косынке; как хлеб зелеными ростками пробивается уже в мае; как чешется спина под рубахой от острых колосков на жаре при сенокосе; как поют в ночи сверчки и ухают совы, когда с ребятами ночуешь в стогу на рыбалке… Тогда потом, во взрослой жизни, они смогут многое вспомнить о себе и о Родине…
— То есть, по-вашему, именно за городом ответы на многие актуальные вопросы жизни России?
— Я ничего не утверждаю. Просто иду и вижу. И рассказываю об этом по мере возможности телезрителям. Я много чего вынес из детства, проведенного на природе. На даче, кстати, надеваю, рубаху-вышиванку. У меня две Родины: одна на Украине, а другая в родной деревне мамы под Тулой. Теперь на одной Родине, где я не был много-много лет, идет война. Без Родины, как без родителей: нельзя. Да и корень один: «род». Кстати, «корень» — слово, от земли идущее. В ней — в земле корень. Борис Гребенщиков поет в одной из своих лучших песен: «…Эта земля была нашей, пока мы не увязли в борьбе. Она умрет, если будет ничьей. Пора вернуть эту землю себе». Эта строчка могла бы заменить все мои длинные рассуждения о том, как важно жить на своей земле.
