До 2003-го года актер служил в Театре имени Ленсовета в Санкт-Петербурге, затем в труппе Московского художественного театра имени Чехова. Кроме тоaго, он работает на телевидении в роли ведущего. И хотя Михаил Пореченков не живет за городом, как большинство наших героев рубрики «Интервью», отказаться от беседы с обаятельным и харизматичным актером просто невозможно.
— Михаил, вы сейчас живете в Москве, огромном мегаполисе. Хоть что-то вас связывает с деревней?
— Я родился в обычной семье, родители были очень занятыми людьми: мама — строитель, постоянно пропадала на работе, а папа — моряк, регулярно уходил в плавание. И меня довольно часто отправляли на лето к бабушке в деревню. Это была особая жизнь. Целыми днями пропадал то на сенокосе, то на рыбалке, то в лесу. Под вечер буквально с ног валился от усталости. Но на чтение еще хватало сил: «Капитан Сорвиголова» и вся коллекция «Библиотеки приключений»…
— Сразу после школы вы поступили в военное училище, окончить которое не удалось…
— Возможно, я и стал бы замполитом, но в какой-то момент пришло понимание, что я не могу существовать в структуре, которая меня ограничивает. За десять дней до выпуска меня отчислили — я этого добивался своим поведением. Но это был ценный жизненный опыт. К тому же в училище я научился разбираться в оружии и стал серьезно заниматься спортом: боксом и борьбой.
— Вам нравится оружие или это часть вашего актерского амплуа?
— Оружие я очень люблю. Это огромный мир, и в нем есть такие вещи, что дух захватывает. Мне многие нравятся. Пистолет «ТТ» в руке замечательно лежит, «Стечкин» тоже хорошая машина, я стрелял из него. А ножи?! У меня целая коллекция оружия дома. Но я всегда говорю, что оружие не для того, чтобы его применять. Оружие дисциплинирует человека, который его носит.
— Вернемся к биографии. Все-таки актерская профессия была выбрана вопреки маминым опасениям?
— Да, я поступил в ЛГИТМиК, на курс Вениамина Михайловича Фильштинского, которому необычайно благодарен за все. Потом были девяностые. Театр. Роль Поццо в дипломном спектакле режиссера Юрия Николаевича Бутусова «В ожидании Годо». Играл вместе с Костей Хабенским, Андреем Зибровым, Михаилом Трухиным. Потом поступил в Театр на Крюковом канале, позже в Театр имени Ленсовета.
— А кинокарьера как складывалась?
— Первая роль была в 1994 году, когда еще учился в институте, в эротической комедии Эрнеста Ясана «Колесо любви». А потом до роли в сериале «Агент национальной безопасности» кинематографа в моей творческой биографии не было.
— Леха Николаев — любимая роль?
— Леха Николаев нравится, потому что я с этой ролью взрослел, приобретал опыт. Но есть и другие роли, которые мне нравятся. Из театральных Мышлаевский в «Белой гвардии», судьба его мне интересна. В кино это прапорщик Дегало в «9 роте», например. Сколько сил я вложил! Как я это сделал!
— Ваш герой вполне мог бы претендовать на звание героя поколения, разве нет?
— Все сегодня в поиске героя. Никто не может понять, что это за время, в котором мы живем. На чем будут базироваться моральные ценности государства? Затянулся переходный период, поэтому у нас не появляется достойный герой.
— А ваше сегодняшнее представление о достойном герое?
— Я снял картину «День Д», и считаю, что какая-то составляющая героя должна быть такой, как показано в фильме: честный, щедрый и довольно прямолинейный человек.
— Михаил, вы и актер, и телеведущий, и теперь кинорежиссер. Как успеваете все? Не слишком ли много в вашей жизни работы?
— Сейчас семья выходит на первое место. Раньше была работа, работа, работа. Теперь, может, стану серьезно выбирать роли, а не соглашаться на все подряд, как раньше.
— Как вам профессия режиссера?
— Ощущение такое, будто я в режиссерском кресле всегда сидел. Я знаю, что делать, у меня есть определенный опыт работы в кинематографе. Надо ловить себя на ощущениях, тогда все будет нормально. Ведь я давно хотел поработать как режиссер. Злился, что все снимают не то. Мне говорили, мол, идите, снимайте сами. И я пошел! А сейчас уже мне говорят, что я не то снимаю. Вот так рождаются новые режиссеры.
— Есть в планах режиссерские работы? Какого жанра фильмы намечены?
— Хочу снять криминальную драму. Мне интересны люди, оказавшиеся в сложных жизненных ситуациях, на острие ножа. Почему человек выбирает быть с богом или дьяволом? Какая биохимическая реакция происходит, что в глазу сверкает в этот момент. Хочется поработать с актерами, руку набить, чтобы понимать, как быть дальше.
— Критика не пугает?
— Я настолько привык, что вокруг огромное количество непрофессионалов. Если есть попытка разговора, творческого осмысления работы, то я готов к любой критике. А если нет, если только злое шипение, то я не пряник, как говорит мой герой, чтобы всем нравиться. Идите в зеркало смотрите!
— В мире кинематографа есть штамп: актер, прославившийся как супергерой боевика, хороший боевик поставить не может. В качестве примера обычно приводят Сталлоне и Шварценеггера…
— Сталлоне снимал хорошее кино. «Рокки» по его сценарию — блестящий фильм. А потом он снял картину «Полицейские», про глухого копа. Он очень хорошо играет толстого, плюшевого человека. Это серьезная, сложная драматическая роль. Критики его разбомбили, потому что все привыкли к другому Слаю. В боевиках вообще мало плохих актеров, просто так кажется. Боевик — очень ходовой жанр. Зритель сидит в кресле, отдыхает, а вокруг бегают и стреляют, героям боевика нужно решать задачи жизни и смерти, и наблюдать за этим всегда интересно. Пытаешься понять, что заставляет героя поступать именно так, почему человек жертвует собой ради других. Для чего? Ну возьми и предай один раз, и жить тебе легче будет! Нет, не предает.
— Типаж супергероя не мешает сегодня находить новые роли в кинематографе?
— Да, сейчас время метросексуалов. Это симптомы тяжелого общества. Мы устали от войны, захотели мирного времени. Ну и женщины, конечно. Им выгоднее в ресторане сидеть с крашеным Бекхэмом, нежели с татуированным Майком Тайсоном. Когда война, тогда будут звать, или когда детей рожать. А пока про тряпки поговорить с этим милым крашеным блондином очень интересно. Жалко, что так происходит. Это мода, мировая тенденция. Будем сопротивляться.
— Не страшно плыть против течения?
— Не страшно быть одному — страшно быть никем. Все можно пережить, если ты сильный человек. А вот быть нулем страшно. Быть серой массой, планктоном страшно. А выделяться, даже если тебе тяжело, бояться не нужно.
Фото: из архива Михаила ПОРЕЧЕНКОВА
