— Владимир, вы выигрывали Кубок мира по ралли-рейдам и в личном, и в командном зачете, были в пятерке лучших на «Дакаре», в тройке — на «Шелковом пути». Вы действующий чемпион России, и на «Африка Эко Рейс — 2017» стартовали первым номером. Чем важна для вас именно эта победа?
— Все знают, что такое ралли-рейды, все знают «Дакар», но прежде всего знают «КамАЗы». Они уже приучили нас к победам россиян в категории грузовиков.
В гонках внедорожников — а это самый престижный класс — к лидерству российского экипажа не привыкли. Для меня эта победа важна тем, что в «Африка Эко Рейсе — 2017» много скоростных участков, на которых у наших соперников на багги было преимущество по умолчанию: багги легче, поэтому на ровных участках едет быстрее. Поэтому победа в абсолюте рождает совсем другие эмоции, не те, что победа в отдельной категории.
Тем более что многое приходится делать впервые. Мы отказались от немецкого техобслуживания машины, перешли на самостоятельное. Программу пришлось готовить самим с нуля, это непросто и долго. Но мы добились нужного результата.
Я четыре раза участвовал в «Дакаре», и это было уже в Южной Америке. И вот сейчас мы проехали по этим легендарным местам, финишировали на Розовом озере в Сенегале.
— В 2018-м снова поедете в Африку?
— Нет, выбрал «Дакар», хочу улучшить свой результат.
— Благодаря титулу победителя «Африка Эко Рейса» ваш экипаж получит преимущество на старте «Дакара»?
— Номера первой тройки даются по итогам прошлогоднего «Дакара». Нашим лучшим результатом на «Дакаре» был пятый, а ближайший полученный номер на старте был седьмой. Но там вся первая двадцатка: титулованные профессионалы, элита мирового автоспорта в ралли-рейдах. Так что за нами были очень известные гонщики. Посмотрим, что будет в 2018-м. Все же трасса «Дакара» «заточена» под багги.
— В экипаже из двух решительных гонщиков главный — пилот. Бывает ли, что вы едете не так, как говорит штурман?
— Решение всегда принимает пилот, иначе нельзя. Поэтому, наверное, штурману сложнее: он должен полностью полагаться на меня, а цена моей ошибки выше. Если штурман ошибся, мы рискуем пропустить чек-пойнт, потерять время. После того как мы пару раз заблудились, я стал вникать в легенду гонки.
Но это было не с Константином Жильцовым, с ним мы ездим четыре года, и я полностью доверяю его профессионализму. Без доверия вообще не стоит выходить на старт.
— Как вас встречала семья? Домашним тортом?
— Дети нарисовали огромный плакат, метра три. И торт был. У нас в семье это уже традиция: торты только домашней выпечки. В компании к моему возвращению успели сделать на нашем производстве изделий из натурального камня памятный знак с логотипом гонки весом как главный приз «Африка Эко Рейса» — а он больше 10 килограммов.
— Наверное, привезти тяжелый приз было не самым трудным в гонке. Что вас заставляет преодолевать по 700 километров в день, превозмогать усталость, жару, вызволять машину из песка?
— Не всегда из песка. В феврале по снегу поедем — на ралли-рейде «Северный лес» в Карелии, этапе Кубка мира и Чемпионате России одновременно. Знаю как организатор: маршрут проходит по дорогам, копать придется, только если вылетишь с трассы.
— И такое случалось?
— Случалось. В Польше с дороги на большой скорости вылетали, на Abu Dhabi Desert Challenge врезались в дюну. Машины для ралли сконструированы так, чтобы экипаж остался в живых и пострадал минимально, и моя Mini по прочности одна из лучших, но и она не может полностью защитить от травм.
Благодаря ралли вырабатывается особое чутье: за секунду до аварии понять, как ее избежать, и успеть среагировать. Когда я начинал тренироваться в 2011 году, проводил по десять часов в день на льду в машине. Никакие симуляторы реального ощущения спортивной трассы не дают — только тренировки и ралли.
Высоко ценю это чутье. И еще азарт, когда выигрываешь у именитых, титулованных профессионалов с огромным опытом, которые уже десятилетия в автоспорте.
Они могут полностью посвятить себя тренировкам. А я еще дома строю.
— Как вам удается совмещать бизнес, тренировки, поездки в разные концы мира? Для общения с семьей времени, очевидно, совсем мало? Не говоря уже о спокойном дачном досуге, шезлонге, собственных рецептах приготовления мяса?
— Моя семья, жена, три дочери и сын, разделяют мои увлечения, ездят со мной на гонки. Андрей сел за руль электромобиля в два года, а теперь, в шесть лет, осваивает карт — получается неплохо. Хочу, чтобы он научился чувствовать это слияние с машиной и трассой.
На дачу я выбираюсь, могу мясо на огне пожарить. Недавно обзавелся керамическим грилем, теперь только в нем готовлю. Но маринады и заправки — это епархия жены.
Немного завидую тем, у кого есть возможность уезжать на дачу в четверг — и до понедельника. Даже если я еду в пятницу утром в Сосново, где у нас завод, на дачу попадаю к вечеру.
К слову: приезжайте на завод, будете удивлены, уверен. У нас без преувеличений лучшее в России производство клееной древесины. Впечатляет всех, кто видел, и заказчиков домов компании «Русь», и партнеров, в том числе европейских. В прошлом году мы завершили автоматизацию производства большепролетных конструкций, выбрали лучшее оборудование. Ездили, смотрели, сравнивали — и придумали, как сделать лучше, в части логистики и организации производства.
— Ваша дача, разумеется, построена из клееного бруса производства компании «Русь»?
— Да, конечно.
— Вы довольны качеством, тем, как дом держит тепло?
— Дом из клееного бруса необходимо правильно эксплуатировать, главное — соблюдать влажностный режим. Если не пересушивать, дом прекрасно служит долгие годы. Нашему дому пять лет, и в нем все хорошо. Я строю дома из клееного бруса, потому что сам живу в одном из них. Всегда приятно предлагать то, что знаешь и любишь.
Фото: из архива Владимира Васильева, G-Energy Team
