Сегодня тем, чье детство пришлось на время первых культовых короткометражек, уже за сорок, но они по-прежнему с удовольствием смотрят старые и новые выпуски киножурнала «Ералаш». Борис Юрьевич — необыкновенно энергичный человек, жизнь он посвятил кино и детям. Не так давно известный режиссер женился и стал отцом, и теперь любит отдыхать на даче, в 50 км от Москвы по Новорижскому шоссе. В свое время дом скромных габаритов перестроили под запросы семьи.
О том, как много значит для Бориса Грачевского дача, а также о российском кинематографе мы беседовали в канун Нового года.
— Борис Юрьевич, дача — это цветы, грядки, зелень, тишина и размеренность. Между тем ни для кого не секрет, что вы человек энергичный, у вас очень высокие темп жизни и продуктивность. Как вы чувствуете себя на даче? Вам не скучно?
— Мне хочется быть на даче все время — дышать свежим воздухом, любоваться пейзажем за окном…
— Панорамное окно от пола — нетрадиционный вариант для дачного домика. Признайтесь, это ваша идея?
— Да, это целая история. Мы покупали участок с готовым домом. Хозяйка дачи долго не могла продать ее — всех смущало, что при довольно большом участке — 17 соток деревянный домик слишком маленький. Я показал «владения» архитектору, спросив, сможет ли он увеличить площадь дома. И он меня убедил, что легко справится. Сделка состоялась. Сейчас дом вдвое больше — примерно 230 квадратных метров. По моей просьбе появилась просторная веранда — волшебное место, где я отдыхаю в кресле-качалке, читаю книги. На первом этаже у нас гостиная, кухня, рабочий кабинет и спальня, на втором — комната маленькой дочки и гостевая комната.
— Сад любите? Что-то делаете в нем сами?
— Сад — это особое удовольствие. Выяснилось, что в моей душе живет что-то японское: я давно мечтал любоваться каменными садами. На участке создал красивые пейзажи из зелени и камней, купленных неподалеку, в Подмосковье. И теперь необычайно приятно, просыпаясь утром, видеть через огромное окно спальни утонченные ландшафтные картины в японском стиле. Они дарят необыкновенное спокойствие, ощущение, что все в порядке, жизнь идет своим чередом.
— В российском кинематографе что-то из новинок этого года произвело на вас впечатление?
— Сразу четыре сериала показались мне очень яркими, сочными. В первую очередь, это «Домашний арест», который продюсирует Семен Слепаков, руководивший и написанием сценария. Блистательная 12-серийная работа: смешно, социально, актерски очень талантливо. Вторая интересная работа — «Звоните ДиКаприо». Третья — «Обыкновенная женщина». В главных ролях Анна Михалкова и Евгений Гришковец. Мне показалось, что предполагалась комедия, а получилась драма, но смотреть было очень интересно. А четвертый сериал — «Год культуры». Посмотрел всего две серии, но уже понятно, что это событие в нашем кинематографе. Прекрасная работа Федора Бондарчука как главного героя.
— Удивительно, что телевизионные премьеры впечатлили вас больше, чем широкоформатные фильмы.
— Когда-то театральные презирали тех, кто пошел работать в кино. Потом киношные презирали тех, кто ушел на телевидение. Сегодня презирают тех, кто работает в интернете. Сейчас телевизионный формат стал намного доступнее зрителям и весь думающий кинематограф переехал на телевидение. А на киноэкранах — и в американском, и в английском кино, и даже в киносегменте очень высокого уровня — представлены преимущественно развлекательные жанры: там что-то крутится, вертится, скачет и прыгает.
— Общее впечатление от российского кинематографа?
— В целом кинематограф меня скорее огорчает. Замечательный фильм «Движение вверх». А вот «Лед» на каких-то парах интереса к спортивному кино собрал небольшие деньги, но в целом работа неудачная: междужанровая — почему-то сначала все запели, затем все затанцевали ни с того ни с сего, потом вдруг заплакали… Зато снимаю шляпу перед дебютом Данилы Козловского— лентой «Тренер». Крепкое, точное кино. Может быть, не шедевральное — долго не протянет, но достойная работа.
— В СМИ много говорили о фильме «Собибор»…
— С моей точки зрения, картина откровенно неудачная. К сожалению. Тема потрясающая, история пронзительная, не использованная прежде в кинематографе. Но фильм меня не убедил нисколько. То ли монтаж не тот, то ли драматизма не хватило… Нарушено огромное количество классических драматических постулатов, а их нарушать нельзя, иначе все развалится. Мне показалось, что «Собибор» — неудача прежде всего режиссерская.
— А «Гоголь»? Всем трем лентам сопутствовал успех.
— Хорошие ленты, соревнуются друг с другом. И неожиданным был выбор Петрова на главную роль. Удивительно, но он справился. Я не поклонник ужастиков, но что-то любопытное есть в этой истории, и зрители за ней пошли. Поздравляю авторов.
— Для вас кассовость фильма — это критерий успеха или нет?
— Когда кино оценивают по количеству зрителей, немного обидно. Никто же не сравнивает спектакли, побеждающие в конкурсах, по числу зрителей и сборам.
— Ваши режиссерские работы были успешными?
— Я снял две ленты. Мои приятели подтрунивают, что я снимаю кино раз в шестьдесят лет: первую ленту снял в шестьдесят лет, вторую — в шестьдесят пять. Первой работой был фильм «Крыша». Вторая картина называлась «Между нот, или Тантрическая симфония», она есть в интернете. Абсолютная мелодрама с элементами комедии, много прекрасной музыки. Блестящий актерский состав: Кравченко, Ильин, Долинский, Комаров, Кокорин и другие очень талантливые. Жаль, что моя картина пока не вышла на большой экран. Я снял четырехсерийную версию, хотел, чтобы фильм посмотрели. Это настоящее, правдивое кино о жизни. На телевидении оно должно выйти как «Любовь по нотам». Мою иронию в названии «Между нот» не оценили. Я считаю, что в кино возможно все, хотелось бы, чтобы в самые драматические моменты было место для юмора. Мне это дорого и близко.
— Собираетесь еще снимать фильмы?
— У меня есть блестящая, удивительно яркая, как мне кажется, идея, которая может привлечь зрителя, но пока не могу найти того, кто превратит ее в сценарий. Хочу сделать третью попытку
— достучаться все-таки до зрителя.
— А что происходит с детским кино?
— Настоящего детского кино на экранах я не увидел. Мне показалось, что все недотягивает. А сам я работаю над «Ералашем». В уходящем году мы сняли 36 великолепных историй — очень интересных, ярких, сегодняшних!
— Расскажите сюжет хотя бы одной, если это не тайна, конечно.
— Дети сажают деревья и балуются. Учительница пытается их приструнить: «Дети, ну что же вы делаете, это же так важно, это легкие гóрода, а главное — это память: через много лет вы придете сюда, подойдете к дереву — и память вернется к вам!» Рядом стоит дедушка. Дети к нему: «Дедушка, к вам память вернулась?» — «Какая память? Здесь вай-фай лучше всего ловится, а памяти у меня целая флешка!»
— Как художественному руководителю «Ералаша» вам важно снимать сюжеты из нашего времени?
— Мы не бежим за сегодняшними событиями, но делать вид, что их нет, неправильно. Поэтому «Ералаш» свеж, юн, современен, в нем бездна сюжетов. И мы постоянно проверяем его на зрителях. Все хорошо — зрители смеются!
