— Никита Борисович, вы с женой, фигуристкой Мариной Анисиной, как известно, предпочли загородную жизнь пребыванию в мегаполисе. Что вас сподвигло?
— Начнем с того, что мы долго жили в Москве, а потом решили переехать за город. Толчком для принятия такого решения стало желание дышать свежим воздухом.
— Вы выбирали место жительства по экологическому благополучию?
— Да. Мы переехали туда, где благодаря розе ветров экологическая ситуация гораздо лучше, чем в Москве. По сути, выбор у нас был между Сколковом и Рублевским предместьем. Победило предместье. Остались довольны, потому что и Москва-река, и роза ветров зарождаются здесь. Дальше все это уже идет в Москву. Экология была одним из основных приоритетов, и обстановка нас устроила.
— Легко ли туда добираться?
— В зависимости от времени дня. Это 9 км от МКАД. Но мы каждый день утром не ездим на работу. Всякий раз еду по-разному — в зависимости от того, когда и где мероприятие. Поэтому мне гораздо удобнее и приятнее жить за городом.
— Назовите самый главный и очевидный для вас плюс загородной жизни? Что-то, что вас порадовало?
— Порадовало, что в своем райончике я могу бегать без маскировки. В Москве, на улицах, это гораздо проблематичнее: меня узнают. Понятно, что можно маскироваться. Но загородная жизнь и с этой точки зрения гораздо удобнее.
— Вы сами занимались обустройством дома?
— Мы купили коробку. Она была стандартная, но мы не приглашали специалиста. Я сам придумал, как все должно быть, а Маринка согласилась, и вместе мы ездили и смотрели, подбирали. Притом что я никогда в жизни этим не занимался. Марина попросила принять участие и не привлекать профессионалов. Справились сами.
— С планировкой понятно. А с выполнением работ?
— Ремонтом занимались профессионалы, естественно. Мы нашли тех, которые сделали все согласно нашей задумке.
— Детям нравится жизнь в Рублевском предместье?
— Дети прекрасно чувствовали себя в загородном доме, но сейчас они живут во Франции.
— Как вы относитесь к выращиванию растений, цветов в саду?
— Совершенно спокойно. Даже в доме у нас одни кактусы. Чтобы цветы не погибли, пока я в отъезде.
— Вас устроило воплощение вашей мечты целиком и полностью? Вы не собираетесь ничего менять?
— Нет, все замечательно! Были, правда, планы купить дом в Греции, на побережье. Но коронавирус помешал…
— Дом в Греции — удовольствие не из дешевых…
— У нас закончились суды. Согласно решению французского суда, я имею полное право на наследство, оставленное Людмилой Браташ. Закон признал, что мы правы. Следовало заняться оформлением парижской квартиры, были планы приобрести недвижимость в Греции — зарезервирован загородный дом. Но теперь вся Европа на карантине. Марина и дети во Франции, я в России, все дела отложены.
— Как вы считаете, что сейчас будет с загородной недвижимостью?
— Все загородное жилье будет дорожать. Особенно подорожают объекты категории люкс, включая загородные дома.
— Сейчас, когда карантин еще не введен, но объявлена пандемия, вы выходите из дома?
— Конечно. Хотя мне и дома сидеть не трудно — я домосед. И всегда был домоседом. Но у меня съемки. Жалею, что не могу поехать к семье.
— Из дома выбираться не страшно? Коронавирус — новая инфекция, люди знают о ней очень мало.
— Смерти нет. Я ее не боюсь. И вообще: паникой люди ослабляют иммунитет. Никому не советую паниковать. Конечно, возникает вопрос: что делать тем, у кого нет денег и работы? Паниковать в любом случае бесполезно. Все эти страхи раздуты. Я придерживаюсь версии, что это игрища мирового закулисья: идет передел мира, перераспределение рынка. Циники и эгоисты решили поделить мир. Еще Карл Маркс говорил, что капиталисты пойдут на любое преступление ради прибыли. Рядовым людям главное не паниковать. Мы бессмертны, наша жизнь бесконечна.
— Вы много лет занимались духовными практиками. Об этом знают не все.
— Я семь лет, с 1985 по 2002 год, сидел на духовных практиках, голоданиях, молитвах, без мяса, без рыбы, с глубоким погружением в историю религии. В какой-то момент я понял, что все это иллюзия, искусственная жизнь, а высший пилотаж — как раз быть в миру и пытаться изменить все изнутри. Тогда я вышел в обычную жизнь.
— В человеке с вашей славой матерщинника, склонного к эпатажу, очень сложно заподозрить философа. Вам не мешает имидж шута?
— Лучше быть шутом, чем снаружи в костюме или даже в мантии, но насквозь прогнившим внутри. Лучше я буду живым, настоящим, хотя при этом кто-то думает: дурак, шут, юродивый. Зато шуту и юродивому позволено говорить то, чего нельзя тем, кто в костюмах и белых галстуках.
— Чем вы намерены заняться, если вдруг придется надолго остаться дома, в четырех стенах, хоть и за городом?
— Буду спасаться стихами с элементами мата. Английские ученые доказали, что, используя мат, люди могут терпеть более сильную боль, чуть ли не в два раза сильнее, чем выносят без мата. Идет перестройка организма на гормональном уровне. Я считаю: Русь непобедима, потому что великий и могучий русский мат спасает от боли.
— У вас есть сборник стихов «Вертикаль русского мата». И там такие строки: «Я мужчина, к которому сердцем прильнуть сможешь ты, уступив амазонский свой трон». Это отражает ваши взгляды на выстраивание отношений между мужчиной и женщиной?
— Во мне есть восточная кровь. Я считаю, что интеллект и физическая сила мужчины и любовь к женщине перетекают друг в друга. Я живу по принципу: мужчина в доме главный. И это притом что у меня сильная женщина. Контакт мужчин и женщин приведет к тому, что мужчины станут душевными, сильными, волевыми сущностями, а женщины — душой воли…
— Есть ли на свете вещи, которые для вас выше отношений с женщиной?
— Есть. Это семья. Это милосердие к детям и любовь.
— Что такое счастье?
— Счастье — это когда у тебя есть любимый человек, дети и друзья.
Фото: медиа-агентство Graffa
