— Галина Георгиевна, два ваших проекта, усадьба Марьино и галерея «Петербургский художник», родом из разных веков. Классическая дворянская усадьба XIX века и реалистическая живопись ХХ века — как они связаны, помимо участия помещицы и мецената Галины Степановой?
— Возможно, эмоциями от прекрасного? Между усадьбой Марьино и нашим музейно-выставочным центром на Мойке, 100 постоянно происходит творческий обмен. В усадьбу приезжают художники, пишут пленэры, лучшие работы мы покупаем для музея, показываем на выставках. Сейчас в Зеленогорске открыта наша выставка «Ныне в старинной усадьбе», до этого она работала в центре «Эрмитаж-Выборг».
Усадьба Марьино заполнена живописью. Есть отдельный выставочный зал, но мы размещаем картины повсюду, и очень интересно наблюдать, как в разных интерьерах может меняться восприятие полотна, влияющего при этом на все пространство.
Это магия искусства. Она способна наполнить чистой эмоцией дом, сделать его особенным.
— Кажется, в современных интерьерах, даже роскошных, постеры встречаются чаще, чем живопись, тем более реалистическая. Возможно, потому что постер проще подобрать, как советуют интерьерные журналы, «в светлой и спокойной цветовой гамме»?
— Есть разница между «интерьерной» картиной, воспринимаемой как декор, и станковой живописью. «Мону Лизу» в каком интерьере ни размести, она не перестанет быть самой собой, она самодостаточна. И всегда будет вызывать эмоции и преобразовывать «под себя» любое пространство.
Посмотрите на зимний пейзаж Тимкова — вы не сможете оторваться. Такая работа станет жемчужиной любого интерьера, его душой. Но есть тонкость в том, как одеть картину в багет, который станет связующим посредником между картиной и окружением. Можно повесить одно небольшое полотно — и годами ощущать его завораживающую энергию.
Есть картины, способные своей энергетикой заполнить любой холодный хайтек-интерьер, раскрыть объем комнаты самым интригующим образом.
Вот свежая история: владелец современных апартаментов на Конногвардейском, оформленных в строгом минимализме, выбрал работы Анатолия Васильева и Николая Галахова. Солнечные, яркие пейзажи заслуженных художников. Владелец был уверен, что с его домом они не уживутся. Мы долго подбирали рамы, дали человеку время присмотреться, прислушаться, как картины зазвучат. И теперь он не представляет свой дом без них, присылал фото с благодарностями.
Есть художники, работы которых прекрасно смотрятся как раз в современных интерьерах. Николай Буранов, например.
— Когда картина прекрасно смотрится? Это салонный сюжет? Пастельные тона?
— Буранов так работает с плоскостями, что на его полотнах ощущается многослойное пространство, портал-прорыв в другой объем, особая энергетика.
У меня только одна рекомендация: когда смотрите на картину, прислушайтесь к своим чувствам! Не надо пытаться угадать, чьи работы вырастут в цене через десять или пятьдесят лет, — тут и специалист может ошибиться. Хотя насмотренность, безусловно, учит улавливать выплеснутую художником чистую эмоцию, видеть и чувствовать «породистость» картины.
— Но вы, искусствоведы «Петербургского художника», поможете определить эту «породу»? То, что будет ценным и для внуков?
— Мы можем дать прогноз, увидеть определенные маркеры, и они работают.
Мы помогаем с подбором картин, даже коллекций. Это многослойная работа, требующая тонкой настройки.Если говорить о растущей ценности полотен, то есть какие-то знаковые периоды, ведущие мастера направления… Все же точно сказать, что эта картина через сто лет будет в топе, сложно. Но включиться в эту игру — большое удовольствие. Не бриллианты же покупать? Знаете, как работы художников попадают к нам в галерею? Это многоступенчатый выставком. Прежде чем приобрести вещь в собрание музея, несколько месяцев мы смотрим: наши кураторы, искусствоведы, я. И если совпадаем в оценке —берем.
— Представленные в экспозиции галереи «Петербургский художник» полотна не продаются?
— Из музейной экспозиции — нет, есть равноценные работы крупных мастеров ленинградской школы реалистической живописи, которые можно приобрести. Хотя была история, когда меня уговорили расстаться с картиной Юрия Пантюхина, настолько человек «запал» на нее, увидел в ней себя.
Когда вы выбираете картину для себя, не стоит приобретать ее сразу. Да, мы, как специалисты, оценили, отобрали, но вам с картиной жить в одном доме. Так почувствуйте ее! Это немного похоже на выбор духов, когда верхние, нижние, шлейфовые ноты раскрываются постепенно и важно ощутить их родными.
Зато листаешь подборку интерьерных фотографий — и глаз цепляется именно за живопись, особенно за картины ленинградской школы.
— В залах вашей галереи высокая концентрация энергии ощущается физически!
— Период, которому посвящен наш центр, — вторую половину ХХ века называют еще академическим импрессионизмом. Люди много работали на пленэре. Пленэр придумали в Британии, развили его французы, а прижился он в России. И это очень сильная традиция наших художественных школ — с натуры писать ощущение «вольного воздуха», осязаемой атмосферы.
— Отсюда и традиция пленэров в вашей усадьбе Марьино? Как это все организуется?
— Мы приглашаем в Марьино художников, работающих в реалистичном стиле, и всех, кто любит рисовать или просто интересуется живописью. Художники проводят мастер-классы в парке. В этом году на праздник Масленицы в усадьбе гостили четыре художника, в том числе Оксана Архипова. Ее выставка «Сказка странствий» проходит сейчас в Марьино.
Что родилось у мастеров, я еще не видела. Праздник у нас продлился два дня, в субботу было солнечно и ярко. В воскресенье моросил дождик, но и взрослых, и детей приехало еще больше — местных, питерских, тосненских. Дождик ничуть не помешал ни катаньям на лошадях, в тележке и на печи, ни танцам-хороводам. На столб лазали, в игры играли, блинами с разнообразными начинками угощались, шашлык пробовали, чучело жгли. Подходили, говорили, что наша, марьинская, Масленица лучшая в Петербурге, самая душевная и веселая.
