Чтобы спать зимой спокойно

Слить воду из всех систем, плотно закрыть окна и двери, позаботиться о постройках на приусадебном участке и подготовить к первому снегу сад – это само собой разумеющееся. Но пригороды Санкт-Петербурга и районы Ленобласти то и дело попадают в зоны стихийных бедствий, нередко в отдаленных дачных поселках и садоводствах полыхают пожары. Да и лихие люди активизируются, едва дачная жизнь замирает. Какие опасности подстерегают загородные дома нашего региона грядущей зимой и как от них уберечься? Ответы на эти непростые для собственников недвижимости вопросы попытались найти во время «круглого стола» специалисты разного профиля – от сотрудников МЧС и Гидрометцентра до страховщиков.

Бомжи сожгли родную дачу

Самая большая беда – пожары. В дачных поселках и садоводствах Ленобласти ежегодно происходит около 1800 пожаров, от 50 до 60 процентов – как раз в зимнее время. Есть ли тенденция улучшения статистики за последние годы? По данным Олега Сушкова, начальника нормативно-технического отдела северо-западного регионального центра МЧС, за восемь месяцев 2006 года на объектах загородной недвижимости было зарегистрировано 569 пожаров, за аналогичный период нынешнего года – 529. Улучшение? Да, но незначительное. Зато прямой ущерб, причиненный собственникам загородной недвижимости от огня, вырос с 41 млн 789 тыс. рублей в 2006 году до 46 млн 245 тыс. в 2007-м. В основном горят недорогие дома экономкласса, ветхие дачи в садоводствах и заброшенные аварийные строения, которые обживают бомжи. Элитные дома, виллы и особняки составляют лишь 0,5 процента общего числа зданий и сооружений, пострадавших во время пожаров. Это, по словам Олега Сушкова, вполне объяснимо: если человек строит дом стоимостью около миллиона у. е. он, конечно же, найдет 15 тыс. рублей на установку ОПС (охранной пожарной сигнализации) и еще 10–15 тысяч на покупку нескольких огнетушителей.

Но стоит ли расслабляться собственникам коттеджей, оснащенных системами защиты? Ни в коем случае, потому что статистика МЧС – хитрая штука. В ней учтен лишь прямой ущерб, но не косвенный. Что получается зимой в таких населенных пунктах, как, например, Парголово, Песочное, или Агалатово, где дорогие дома соседствуют с ветхими хибарами? Загорелась избушка – приезжают пожарные и отключают в поселке все коммуникации, от газа до электричества. Если в коттедже не заработал резервный генератор – размораживаются все внутридомовые системы. Нередко от пожара страдают соседние участки или постройки.

Существует, конечно, гражданская ответственность, предполагающая, что домовладелец должен компенсировать ущерб от пожара в его доме соседям, если те тоже пострадали. Но «огненный петух» клюет, судя по статистике, не слишком состоятельных граждан, так что надеяться на компенсацию не приходится. Господин Сушков признал, что в России, в отличие от Запада, нет методики подсчета косвенного ущерба, однако заметил, что он в четыре-пять(!) раз превышает прямой ущерб. С учетом этого обстоятельства потери от пожаров в загородном сегменте пригородов Петербурга и Ленобласти приближаются к миллиарду рублей.

МЧС пока не может сказать ничего обнадеживающего: на 2500 садоводств приходится всего 170 добровольных пожарных дружин (их число за последние десять лет сократилось в десять раз), пожарная машина добирается до поселка в радиусе 50–70 км от пожарной части целый час. Как раз все успеет сгореть.

«ОПС, конечно, играют определенную роль. Снизить до нуля число пожаров путем страховки загородных домов, естественно, нельзя. Но в начале 90-х годов прошлого века мы активно работали вместе со страховыми компаниями, устраивали совместные рейды в поселках, вели разъяснительную работу, и это дало результат – количество пожаров снизилось с двух тысяч до 1200. Хорошо бы возобновить эту практику», – предложил Олег Сушков страховщикам. Те возражать не стали.

Лишь бы построить, а там – хоть потоп

Природа в связи с глобальным потеплением также готовит нынешней зимой немало неприятных сюрпризов. Как поведала начальник петербургского Гидрометцентра Надежда Щербакова, за последние пять лет количество опасных природных явлений увеличилось в полтора раза, соответственно возрос и ущерб. В отличие от МЧС, Гидрометцентр подсчет в рублях не ведет, но 280 справок владельцам загородной недвижимости, пострадавшим от природных явлений, в этом году уже выдали. По наблюдениям госпожи Щербаковой, выросло число локальных явлений, которые не всегда фиксируют приборы Гидрометцентра. В Гатчинском районе, например, дачников донимал сильнейший град. Сайдинг, которым обшиты стены домов, и даже шифер на кровле стали словно после обстрела из пулемета – все в дырках! Тут, правда, стоит задуматься не только о силе града, внезапно «выстрелившего» из небольшой тучи, но и о качестве строительного материала.

Нынешней зимой на открытой местности ожидаются шквалистые ветры силой свыше 15 м/с – именно такие вырывают с корнем деревья, которые падают аккурат на кровлю. Не исключены обильные снегопады, когда за сутки выпадает 29 мм снега. А это означает, что на каждый квадратный метр крыши начинают давить дополнительные 29 кг! Возможны наводнения. До 80 процентов зарегистрированных в Петербурге и пригородах наводнений как раз приходятся на зиму и осень, и их число растет от столетия к столетию.

Во время «круглого стола» выяснились интересные подробности относительно паводков и наводнений.

«Я вообще не знаю, кто разрешает строить коттеджи на берегу Финского залива, в районе Константиновского дворца, где повышение уровня воды всего на метр уже создает угрозу подтопления дома. В поймах рек, протекающих возле Тосно, Любани, Тихвина, Кингисеппа, практически ежегодно случается половодье, но и там строят дома. Я не припомню, чтобы кто-нибудь из застройщиков обратился в Гидрометцентр с вопросом: затопляет ли территорию, на которой собрались работать?» – поведала Надежда Щербакова. И спросила, застрахуют ли дом от наводнений и паводков, если это ожидаемые, прогнозируемые природные явления. Когда застройщикам все равно, где ставить дом, то страховщики проводят мониторинг подтопляемых территорий и, по словам Александра Агапитова, генерального директора ООО «Кредитный и финансовый консультант-страхование», этот риск просто исключают из договоров. Отсюда вывод: чтобы периодически не плавать по комнатам собственного дома в весенних водах, следует изначально, на стадии покупки или строительства, поинтересоваться, не на проблемной ли территории находится участок. Застройщик сделает дело и уйдет, страховать от подтопления такие дома не будут, поэтому хозяин останется с проблемой один на один.

Панацеи нет, есть страховка и охрана

На «круглом столе» присутствовали представители нескольких крупных страховых компаний, но, к их чести, никто не стал разглагольствовать, о том, что страховка загородного дома на зиму ввиду невеселого прогноза МЧС и Гидрометцентра – это хорошо, доступно и выгодно, а вот охрана – это дорого, неэффективно и ненужно. Напротив, Павел Саввин, руководитель юридического отдела Первой страховой компании, заявил, что ни охрана, ни страховка не являются панацеей от всех бед, и то и другое имеет свои плюсы и минусы. Охрана, конечно, не всегда сможет прибыть вовремя в труднодоступную местность, зато частное охранное предприятие (ЧОП) несет ответственность за все имущество, в то время как страхуют домовладельцы лишь конкретные вещи или определенные риски.

Мысль господина Саввина продолжила его коллега Юлия Николаева, заместитель директора СК «Селена», по мнению которой эффективны и страховка, и охрана – все дело в финансовых возможностях владельца дома. Только надо быть внимательным при выборе ЧОП: некоторые из них работают с конкретными операторами сотовой связи, другие – только при наличии регулярного электроснабжения дома. Но проблемы найти в Санкт-Петербурге эффективно действующее охранное предприятие сегодня нет.

По наблюдениям Юлии Николаевой, люди перестали страховаться по так называемой условной стоимости, оценивая имущество ценой 10 тысяч у. е. в одну тысячу, – ведь при наступлении страхового случая и выплатят в десять раз меньше, так какой смысл от подобной страховки? Сейчас стараются страховать по реальной стоимости.

В каждой страховой компании, естественно, свои тарифы. Есть очень высокие – 15 процентов стоимости дома, но они имеют спрос среди определенной категории владельцев загородной недвижимости. Если строение недорогое, тариф колеблется от 0,6 до 1 процента стоимости дома, в особняках он может быть в четыре раза ниже, так как в них изначально, по проекту, предусмотрены системы безопасности, а в некоторых случаях и физическая охрана.

Нельзя сказать, что все идеально в сфере страхования. Петр Щербаков, представитель Всероссийского союза страховщиков на Северо-Западе, привел такой пример. Агент страховой компании пришел к владельцам двух абсолютно одинаковых домов постройки середины 60-х годов и предложил приобрести полисы. Хозяину первого дома назвал одну цену, хозяину второго – в два раза выше. Домовладельцы оказались добрыми приятелями, обменялись информацией относительно визитера, а пока думали, в чем причина разницы в оценке, прибыл агент другой страховой компании и предложил… хозяину второго дома дешевый полис, хозяину первого – вдвое дороже! После этого они решили вообще не страховать дома.

«Это я говорю к тому, что рекламная кампания должна быть адекватной. Между прочим, эти агенты представляли довольно известные на страховом рынке Петербурга компании», – резюмировал господин Щербаков.

В итоге страховщики поддержали идею офицера МЧС о просветительской работе среди населения и даже предложили поставить ее на коммерческие рельсы. Александр Соколов, ведущий специалист центра страхования имущества СК «Русский мир», сказал, что до глубинки добраться трудно, но, если бы нашлись инициативные люди, можно было бы застраховаться «всем миром» и тем самым страховку удешевить, и денежку за счет предпринимательской активности заработать.

Кстати, сообща и вопросы с ЧОП решаются намного проще: если договор заключает не один человек, а весь дачный кооператив, могут выставить и пост физической охраны с радиосвязью, и обойдется это не так дорого.

А для большей надежности можно обязать ЧОП застраховать свою деятельность – так давно принято за рубежом.