Сохранить как…

Комната для творчества

Если и существует такое понятие, как магия места, то здесь-то она уж точно присутствует в каждой молекуле воздуха. А ведь вокруг всего-навсего старинная Коломна. Круглая арка ведет в тихий зеленый двор, который, в свою очередь, превращается в большущий сад. Или парк. Словом, земельное угодье, прилегающее к комплексу бывшего дворца великого князя Алексея Александровича. В пяти минутах ходьбы Мариинка и автобусы с иностранцами, новый концертный зал с его шумными премьерами и аншлагами. Да и сам дворец, помпезный и респектабельный, вчера отреставрированный, будто одетый с иголочки денди. Абстрагируясь от неестественно нового барокко, изрядно контрастирующего с прочими фасадами вдоль Мойки, ловишь себя на мысли, что находишься в другом измерении. Оно никак не пересекается с шумом и скоростями большого города. Таких уголков в сегодняшнем Петербурге уж точно по пальцам пересчитать.

Основное действие происходит в конюшне. В хорошем смысле этого слова. Правда, здешние лошади, запечатленные в гипсе и бронзе, давно застыли в вечном галопе. О тех настоящих, гордых красавцах с гарцующей поступью, чей цокот копыт эхом разносился по двору, сегодня напоминают лишь огромные распашные ворота, созданные Месмахером. Теперь они открываются крайне редко, когда очередной экспонат покидает свое жилище. Здесь уже несколько десятилетий как поселилась монументальная творческая мастерская Союза художников. Профессионалы это помещение ценят за большую высоту потолков и отход. Иными словами, здесь можно создавать циклопические формы и наслаждаться ракурсами, отходя на приличное расстояние.

Она — словно хозяйка Медной горы. Только россыпи драгоценных камней ей заменяют гипсовые слепки и мраморная скульптура, предметы из керамики и шамота. Она — управляющая большой мастерской, в которой притаилось маленькое помещение ее личной творческой свободы. Здесь очень светло, вдоль стен стеллажи с любимой керамикой, повсюду наброски и эскизы будущих работ, законченная графика и только что начатая лепнина. Здесь непременно хочется быть художником.

Она и есть художник. Керамика как вечная любовь и скульптура, как дань уважения классическому образованию, полученному в стенах знаменитой Мухи. Лепнина — увлечение сравнительно молодое. Ему от роду чуть больше года. Однако заказов хватает. То ли много желающих украсить интерьер своего дома авторскими фризами, то ли относится Светлана к своему занятию философски, каждый заказ превращая в несуетливое творчество. Ведь всякий раз нужно время, чтобы настроиться на волну клиента или дизайнера. И тогда, даже делая очередную порезку, можно получать удовольствие.

Заказчиков в основном рекомендуют знакомые. Контакты дают и в галереях, где художница выставляет свою живопись и графику, миниатюры в керамике и бронзе. Так что иной раз и посетитель салона становится заказчиком.

Женское рукоделие

Лепить из гипса — занятие вообще-то не совсем женское. Тут тебе и пыль столбом, и «мокрые операции», да и тяжести таскать время от времени приходится. Тем не менее воспринимает Светлана его как нечто похожее на рукоделие. Этакая безделица, цветочки-лютики, лепесточки разные, снующие на поверхности стены колибри — ну кто усомнится, что девушка на своем месте? Это ведь так похоже на вышивку гладью. Или фриволите. В любом случае женским пальцам привычнее создавать миниатюрные рельефы. Ну а если мешки с гипсом перенести или тяги сделать — так на это мужчины есть. Первое — занятие неквалифицированное, с ним любой справится, было бы желание помочь. А вот тяги — область специальная, для гипсолитейщиков. Когда тяга готова, скульптор лепит на ней фрагмент из пластилина, снимает с него форму, отливает модель, прошкуривает, после чего снимает уже чистовую форму.

Светлана умышленно соглашается в основном на небольшие заказы — небольшие по объему в целом и по параметрам лепных элементов в частности. Такой декор заказчик вполне может позволить себе даже тогда, когда в интерьере все готово и мебель расставлена по местам. Легкий десерт к авторскому дизайну — и на стене появляется фриз. Реже розетка на потолке; для нее уже придется и мебель из помещения вынести, и полы застелить — словом, вновь окунуться в ремонтные перипетии.

Довольно распространенный заказ — багетные рамы; для обрамления зеркал, для ниш и дверных проемов. За последние несколько месяцев три такие работы пришлось выполнить. Как выяснилось опытным путем, несмотря на обилие в городе багетных мастерских, широкий багет — от 12 см — в большом дефиците. В крайнем случае рисунка подходящего не подобрать, такого, чтобы под обои подходил. Проблема. Так что для дорогих дизайнерских интерьеров нередко приходится заниматься и подобным делом, на первый взгляд далеким от творчества… Впрочем, как посмотреть. Ведь мастер создает фрагмент, который, повторяясь затем много раз, и складывается в раму. Так что рама-то в итоге получается уникальная. Не говоря уже о том, что тот же багет в дальнейшем предстоит декорировать красками, создавая эффект кракле или золочение. А может, тонируя под цвет мебельного гарнитура в гостиной.

Высокий рельеф — своего рода эксклюзив. Здесь нужна заинтересованность автора, обусловленная оригинальностью элемента, дизайном интерьера в целом, силой убеждения архитектора, материальной стороной, наконец. Ведь если твоя стилистика не подходит к обстановке, приходится наступать на горло собственной песне и создавать нечто, скажем, более яркое или экспрессивное.

Кстати, именно так вышло с настенным панно в гипсе — «Хризантемой». В технологическом плане она оказалась цветком исключительно сложным. Как обычно, автор выполнила модель из пластилина. Однако заказчица захотела придать ей более объемный вид. Пришлось переделывать, «поднимая» рельеф на новые высоты. Любой профессионал, увидев готовую розетку, задался бы одним-единственным вопросом: как это формовать? Светлану сложности не смутили. Сняв с пластилина виксинтовую форму, она сделала гипсовый отливок, который затем вручную шкурила две недели, шлифуя рельеф стеблей и листьев. Близкий к идеалу отливок следовало смонтировать на стене и загрунтовать. И уже в таком виде колеровать.

Секреты мастера

Впрочем, подобный алгоритм — скорее исключение. Обычно процесс выстраивается иначе.

Светлана Демидова:

— Сначала делается пластилиновая или гипсовая модель. Затем черновая форма из гипса снимается — она предназначена под расколодку. Эту форму можно изнутри отшкурить, высушить и пролачить, после чего отлить гипсовую модель и вновь ее отшкурить. Если есть рисунок, то его ювелирно програвировывают. С гипсовой модели делается виксинтовая форма, в которую и отливают тираж.

Виксинтовая форма изготавливается с армированием, для чего обычно используют марлю. Чтобы форма не гуляла, поверх виксинта делается гипсовый кожух. В форму заливается гипс, который тоже армируют, на этот раз пластиковой сеткой. Это если работа небольшая, а в монументальной скульптуре гипс армируется железом. Затем в гипсовой модели делаются отверстия, которые служат для того, чтобы с помощью шурупов-саморезов прикрепить ее к стене.

Если элементы небольшие, с тонким легким рельефом, их можно посадить на клей ПВА. А вот порезку (так на профессиональном языке называются потолочные бордюры) крепят на дюбели. И гипсовые розетки тоже.

Работа на одном из последних Светланиных объектов действительно напоминала женское рукоделие. В частности, аппликацию, когда автор с помощью клея и небольшой кисточки крепила на стену миниатюрных гипсовых колибри, из которых сложилось удивительно изящное панно.

Первая встреча с заказчиком может состояться или непосредственно на объекте, или в мастерской скульптора. Уточняются размеры помещения и площадь стены, особенности поверхности. Как правило, это стена под покраску либо декорированная фактурной штукатуркой. Если интерьер готов, имеет значение также цвет стены, потому что, скорее всего, лепнину нужно будет тонировать. Потом обсуждается сюжет. Чаще всего будущий лепной декор носит флореальный характер. Нередко заказчик просит повторить рисунок обоев или резные элементы мебели. Мало кто заказывает какие-то специальные рельефы, например медальоны с профилем или с фамильными вензелями. Когда детали оговорены, автор делает несколько фор-эскизов, из которых заказчик впоследствии выбирает пришедшиеся по вкусу. Далее окончательно уточняются размеры. И наконец, составляется смета. Она включает саму лепку, черновую формовку, проработку модели, отливки, монтаж и, если есть необходимость, варианты с тонированием. Например, сейчас Светлана работает на объекте, цветовую гамму которого задают бордовые с золочением обои. Здесь лепнина наверняка будет с тонировкой. Мотивом же для рельефа послужил рисунок обоев — арабески.

Понятно, что сроки выполнения заказа зависят от его размеров и сложности декора. Это может показаться странным, но очень часто задерживает сам заказчик. Он может уехать отдыхать и забыть про все на месяц или два. Или просто быть патологически занятым человеком. Так что порой одним заказом приходится заниматься полгода и дольше. Если никаких помех рабочему процессу нет, то чистого времени на работу требуется от месяца до трех. Вот сейчас Светлане предстоит весьма большой заказ: оформление фасада загородного дома и лепные работы в пяти его комнатах. Это на предстоящее лето. Если заказчик не подведет.

Кстати, фасадная лепка технологически отличается от внутренних работ. Модель для улицы отливают из пластикрита (состава на основе акриловых смол) или цемента. Акриловый состав предпочтительнее с точки зрения удобства в работе: он исключает грязь и пыль, неизбежные при манипуляциях с цементом, и не требует физических усилий. К тому же пластикрит гигроскопичен, поэтому отлично подходит для нашего сырого климата. Да и декоративные возможности этого материала исключительно богаты — он позволяет имитировать всевозможные «спецэффекты», например различные виды камня.

Светлана признается, что любит варьировать материалы. В частности, отливать декор из шамота. Лепка при этом ничем не отличается от гипсовой. Также делается модель из пластилина или глины, снимается форма, прорабатывается, делаются отминки из глины или шамота, просушивается. Разница в том, что шамот приходится потом обжигать на утиль при высокой температуре (1000–1100 градусов). Кстати, в дальнейшем его можно глазуровать или тонировать. Впрочем, у скульптора не всегда полная свобода — выбор материала зачастую диктует дизайнер или архитектор.

Человек, как известно, всегда стремится к красоте. Столь естественное желание каждого своего заказчика Светлана научилась угадывать уже давно. Это помогает ей создавать красивые вещи, которые отличаются друг от друга и по форме, и по объемам, и по настроению. Она великолепно разбирается в стилях и стилистиках. Поэтому всегда знает наверняка, какой декор необходим тому или иному интерьеру, как придать ему аутентичные черты и вдохнуть в него атмосферу эпохи.

Слово экспертам

ДОСЬЕ АВТОРА

Светлана Демидова, скульптор

В 1988 году окончила Ленинградское художественное училище им. В. А. Серова.

В 1996 году — скульптурное отделение Санкт-Петербургской художественно-промышленной академии им. Штиглица (Мухинское училище), специальность художник по архитектурно-декоративной пластике, монументальное искусство.

С 1995 года преподает в ДХШ им. Б. М. Кустодиева. В 1997 году вступила в Санкт-Петербургский Союз художников, в секцию скульптуры. Постоянный участник художественных выставок, лауреат Федерального конкурса молодых художников России 2002 года.

В 2003 году участвовала в выставках в Гренобле и Alpe d’ Huez во Франции. Из общественных работ: надвратный крест и поясной рельеф в тимпане церкви Покрова Божьей Матери при Политехническом университете в Санкт-Петербурге (1996–1998 годы); скульптурная композиция по собственному проекту «Спящий ангел» (мрамор, 2000 год) — надгробие известному Петербургскому музыканту В. А. Болдыреву. Работы С. Демидовой значатся в частных коллекциях в России, Испании, Финляндии.