Когда гобелен появился в человеческом жилище, сказать трудно. Во всяком случае, в Древнем Египте принцип ручного ткачества был уже хорошо известен. До сих пор не перестают вызывать интерес и споры научного мира античные коптские ткани. Кстати, некоторые приемы коптских ткачей активно практикуют и сегодняшние художники по текстилю. С искусством создания шпалеры у нас неизменно ассоциируется ремесленная жизнь средневековой Европы.
На фоне этого появление названия «гобелен» — явление сравнительно недавнее, относящееся к XVII веку, когда во Франции открылась ткацкая мануфактура, размещенная в бывшем отеле «Гобелен». Этот отель Франсуа де ла Планш, фламандский ткач, приглашенный во Францию королем Генрихом IV, купил у разбогатевших потомков знаменитого красильщика Жана Гобелена. С этого времени слово «гобелен» прочно вошло в обиход, оставив за шпалерой статус термина из лексикона специалистов.
Во все времена и повсюду гобеленовые панно не только украшали собою стены, но и помогали сохранять тепло домашнего очага. Современные требования к гобелену куда мягче — в большинстве случаев этот эффектный текстиль лишен выраженной функциональности и выступает в основном акцентом, выразительной деталью эксклюзивной обстановки. Максимум претензий к нему — декорировать постель. Или окно. Хотя ручной авторский гобелен на месте привычных портьер — удовольствие из ряда вон недешевое.
Тем не менее сегодня можно говорить об определенном возрождении гобелена в интерьере. И в отличие от 70–80-х годов прошлого века, когда тканое панно было востребовано главным образом в общественных фойе кинотеатров, залах ресторанов, вестибюлях гостиниц и представляло собой огромные монументальные работы, сегодня его разновидности все чаще проникают в жилую обстановку. Интерес к нему растет; при этом гобелен становится одинаково востребованным и в изящной классической обстановке и в пристанище любителя модного минимализма, не говоря о всевозможных этнических римейках. Естественно, что по сравнению с традиционной настенной безворсовой шпалерой его техника претерпела определенные изменения. Однако главный принцип остался неизменным, и нити утка, как и столетия назад, по-прежнему вплетаются в основу.
Работница станка и рамы
Анна Соболева — художник по текстилю, «ткач», как называется ее специальность на профессиональном сленге, занимается гобеленами давно. После окончания «Мухи» она посвятила себя активной выставочной деятельности; параллельно преподает дисциплину с интригующим названием «Инновационный текстиль». Поэтому хорошо знакома не только с классическими техниками ткацкого ремесла, но и с тонкостями и нюансами современного процесса создания гобеленовой картины.
По словам Анны, при создании безворсового панно большой разницы в работе на раме или на станке нет. Станок, правда, дает больше свободы в работе с фактурой. Из материалов сегодняшние художники по текстилю используют не только традиционные лен и хлопок, но и все чаще синтетику. Она, во-первых, удобнее в работе — лучше скользит, легче поддается окрашиванию; а во-вторых, делает основу панно более ровной, а главное — более прочной.
В качестве утка наравне с шерстью и хлопком также используется искусственное волокно. В частности, оригинальные сочетания материала, своеобразие поверхности, блеск дает вискоза. Вообще, именно синтетика позволяет получить самые интересные фактуры. Неслучайно художники так любят экспериментировать с «продуктом высоких технологий», пробуя подчас самые необычные комбинации. Анна, например, призналась, что для некоторых своих выставочных работ использует распущенные и окрашенные нити полиамидного каната.
Алгоритмы гобелена
Известно, что на гобеленовых мануфактурах исторически существовало разделение труда. Скажем, эскиз полотна создавал один мастер; в основном в Средние века в Европе было принято копировать старые живописные полотна и книжные миниатюры. Окрашивал нити уже другой ремесленник. Третий делал картон (эскиз будущей работы). Непосредственно ткачеством занимался четвертый. Ткачи всегда принадлежали к когорте ремесленников самого высокого класса. Ведь если в живописном полотне мастер мог что-то исправить, переписать, то ткач фактически не имел права на ошибку.
Революционным событием при переходе от привычного мануфактурного производства стало появление в XIX веке в Англии фирмы «Моррис и Ко». Ее основатель, м-р Уильям Моррис, с одной стороны, проповедовал возврат к историческим корням средневекового ткачества, с другой — предложил передать все этапы создания тканой картины в одни руки; с этого времени разделение функций при создании гобелена остается в прошлом, и художник — от эскиза до исполнения — становится единственным автором своего гобелена. Собственно, этот же принцип проповедовал и француз Жан Люрса, появившийся на несколько десятилетий позже и вошедший в историю как реформатор искусства художественного ткачества. Благодаря ему подход к созданию гобелена кардинально изменился: по структуре гобелен начала ХХ века стал напоминать выполненные в манере средневековых мастеров — с крупным переплетением и характерными сюжетными линиями. Еще одним важным завоеванием Люрса стало создание картонов в натуральную величину, что, естественно, облегчило работу художника.
В 1950–1960-е годы появляются принципиально новые работы в технике ручного ткачества. Новаторами выступают в основном страны Скандинавии, Восточной Европы, Япония и США. С этого времени гобелен наряду со своим функциональным назначением начинает восприниматься как художественный объект. Повышается внимание к пластическим свойствам шпалеры — появляются оригинальные нити, фактуры, наряду с которыми в обиход ткача входят нетрадиционные нетекстильные материалы.
Палитра и образ
Как и большинство сегодняшних ткачей, Анна в качестве основы использует синтетику. Такая основа не тянется, обеспечивая хорошее натяжение. Утком служат шерсть, хлопок и различные искусственные волокна. Сегодняшний поистине огромный ассортимент пряжи позволяет создавать всевозможные тона и оттенки путем соединения готовых нитей. Но время от времени все равно приходится самой красить нити в поиске нужного цвета.
Анна Соболева: «Крашение — процесс трудоемкий и длительный. Естественно, для каждого вида волокна используются специальные текстильные красители. Однако с получением нужного цвета все не так просто. Вначале пробуется маленький кусочек, после того как он высохнет, виден получившийся оттенок. После этого нужно рассчитать количество краски, необходимое для определенного объема нитей. Вроде бы все как всегда, и в сотый раз красишь те же нити тем же красителем, записывая нужные пропорции. Тем не менее крашение — всегда эксперимент, в результате которого неизбежно получается что-то новое».
В гобелене существует такое понятие, как плотность. Плотностью называют количество нитей основы в одном сантиметре. Чем чаще натянуты нити, тем более труднее, длительнее и дороже работа мастера. Для примера: при плотности четыре нити на сантиметр за месяц художник в состоянии наткать примерно 1,5 кв. м гобелена. Хотя, безусловно, имеет значение и количество используемых цветов, и особенности рисунка. Чем мельче рисунок, тем выше должна быть плотность натяжения основы.
Характерная рубчатая фактура гобелена формируется за счет разницы толщины нитей основы и утка. Когда все нити выкрашены и подготовлены к работе, основа натянута с необходимой плотностью, картон закреплен за нитями основы, а цветной эскиз перед глазами, можно начинать ткать. Художники используют несколько челноков — соответственно количеству цветов и оттенков. Необходимые нити наматываются на челнок, который продевается между нитями основы. Казалось бы, ничего сложного и нет.
Анна С.: «В отличие от живописи, где художник видит всю картину целиком и всегда может вернуться к любой ее части, в гобелене что-то исправлять крайне трудно. Сложность еще и в том, что гобелен в процессе создания предстает перед исполнителем на боку. Поэтому приходится часто смотреть на него с расстояния, чтобы понять, как та или иная нить «садится» в полотно и оценить в целом. Иногда, чтобы найти нужный оттенок, нити в процессе работы приходится перекрашивать. Или меланжировать одну с другой. То есть каждый момент ткачества приходится тщательно контролировать».
Контролировать приходится не только само тканое полотно, но и происходящее вокруг. В частности, освещение, которое имеет огромное значение: работа должна быть закончена в тех же световых условиях, в которых начата. Естественный свет предпочтительнее. Важно и то, где будет размещаться готовый гобелен, какое там будет освещение: свет может помочь работе, подчеркнуть, раскрыть ее, а может попросту уничтожить.
Биографика, или Чувство зеленого
Гобелен — предмет крайне интересный. Если смотреть на него вблизи, видны отдельные точки и настилы — одинаковые как две капли воды и не похожие друг на друга. На расстоянии все они сливаются в изображение, и появляется картина.
По словам художницы, сегодня происходит упрощение изображаемой формы. Это делается в целях достижения большего декоративного эффекта. Потому что в современном интерьере важны яркие цвета, позитивные образы, креативные идеи. Анна обожает работы легкие — не в технологическом плане, а по восприятию.
Анна С.: «На работу меня вдохновляют природные образы, в первую очередь растительный мир. Рождаются ассоциации, мотивы, которые я стремлюсь изобразить декоративными средствами. Ведь при взгляде на картину у человека должны возникать радостные, жизнеутверждающие чувства».
Встречи с заказчиками происходят, как правило, после выставок. И естественно, по рекомендациям коллег — художников по металлу (ковщиков), дизайнеров по интерьерам, архитекторов.
Анна и раньше делала «фруктовые» серии. В последнее время ее занимает идея создания огромного растительного триптиха.
Анна С.: «Биографика (или чувство зеленого) — ассоциативная вариация на тему кроны, листьев, травы, зелени в целом. Это артобъект. Трехчастная композиция. Нечто большое, пушистое и уютное. Меня радует, что работа вызывает у зрителя именно те ощущения, которые мне и хотелось выразить.
Тема навеяна чудесным миром растений, которые окружают нас повсюду: очертаниями деревьев, силуэтами листьев, затененной и приглушенной зеленой текстурой. Вдохновленная растительными мотивами, я пыталась с помощью текстильных средств создать ощущение естественной среды, отталкиваясь от своих тактильных ощущений. Это свободно висящее фактурное полотнище размером 1,8 на 3,6 м олицетворяет кроны лесного массива с высоты птичьего полета».
Надо сказать, что совсем недавно, в декабре 2009 года, эта работа украшала собой экспозицию VII биеннале дизайна «Модулор-2009». А впервые Анна участвовала в «Модулоре» два года назад с диптихом «Равновесие», также выполненном в ее излюбленной технике ремизного ткачества. Ремизки, как объяснила художница, это небольшие детали ткацкого станка, которые отвечают за создание разных переплетений. Сотканные с их помощью ковры с высоким ворсом отличает большая вариативность фактур и навесов.
«От многословия к емкости и лаконизму» — так сформулировала концепцию своего сегодняшнего творчества художник по текстилю Анна Соболева. И старается не отступать от собственного манифеста. В ее работах почти всегда есть эксперимент — с материалом, с включением нетканого волокна, с необычной нитью. Все это дает огромный простор для творчества, помогает рождению новых идей, которые она с интересом воплощает в фактурной поверхности своих гобеленов.
Слово экспертам
Досье автора
Анна Соболева, художник по текстилю
В 1998 г. окончила художественный лицей по специальности ювелир при объединении «Русские самоцветы».
2002–2008 гг. — СПГХПА им. А. А. Штиглица (бывшее училище им. В. И. Мухиной), отделение монументального искусства, кафедра художественного текстиля.
С 2009 г. — член Союза дизайнеров России. Преподает в СПбГУКИ курс «Инновационный текстиль».
Работает в технике ручного гобелена и ремизного ткачества, а также росписи и печати по ткани. Активно занимается живописью и графикой. Участница многочисленных выставок, конкурсов, фестивалей в России и за рубежом. Гобеленовые работы находятся в частных коллекциях России и Германии. В настоящее время пишет диссертацию на тему исторического ручного ткачества.
