Ингерманландия, Ижора, Игора, Ингрия. Издревле здесь были прекрасные места для проживания: леса изобиловали дичью, озера — рыбой, климат мягкий, свободной земли — в избытке и торговые пути под боком.
В исторической памяти стран европейского Средневековья, отвоевывающих друг у друга территории, ингерманландцы остались как независимый, спокойный, несуетный и абсолютно не воинственный мультиэтнос. Который крайне трудно было сдвинуть с насиженного места, несмотря на то что он на протяжении столетий переходил под юрисдикцию разных иноязычных и более агрессивных соседей, бившихся за его исконную землю.
Кочующие топонимы
На Ижорской земле, как, пожалуй, нигде больше, можно заплутать в хитросплетениях смешения «французского с нижегородским». Всеволожский восток — не исключение. Здесь также в названии ныне существующих или уже утраченных поселений и природных объектов прослеживается влияние различных языковых культур. К примеру, шведская деревня Мориасилка при Петре Первом стала Марисельской, Мариселкой, затем Оринкой и в настоящее время закрепила за собой название Ириновка.
Любопытен путь топонима и гидронима Мельничный ручей. В 1704 году на картах, где Колтушская дорога пресеклась с рекой Лубьей, появляется «Лубика мельница». А через 90 лет деревня Мельница (Moulin) на правом притоке реки Лубьи автоматически дала название безымянному ручью, на котором была построена, — «Мельничный». Местность, прилегающая к ручьям и стоявшим на них мельницам, стала именоваться Мельничьими ручьями. Когда строящаяся Ириновская железная дорога пересекла ручей Мельничный, появилась железнодорожная станция «Мельничный ручей», а поселка с таким названием на тот момент не существовало. В конце тридцатых годов XX века железную дорогу спрямили и станцию перенесли западнее, на современное место. Вот тогда появился станционный поселок Мельничный Ручей, а местечко с названием во множественном числе пропало. Вместо него в сороковых годах появилась магнитная станция с «оригинальным» названием: «Мельничный ручей». Но это уже не топоним, а имя организации. Сейчас Мельничный Ручей — это не только название района Всеволожска, но и коттеджного поселка.
Территория Всеволожского района — известные торфяные места. Торфоразработки здесь начались еще при царе Горохе, что не могло не отразиться на местных топонимах. Например, название небольшой деревни Плинтовки (рядом с ж.-д. ст. Щеглово) напоминает о технологии добычи торфа: плинтовка — это заравнивание поверхности торфяника после корчевки, удаление кочек и мотыженья. Деревня Проба названа так потому, что именно здесь брали торф на пробу, чтобы определить его пригодность для топливных брикетов и первых электростанций.
Что в имени тебе моем?
Вот еще примеры обрусения топонимов. Деревня Кальтино (по-фински Kalttina) впервые появилась на карте Ингерманландии в 1676 году. По-русски поначалу звалась Калтина, затем Кальтина и наконец приобрела чисто русское «о» на конце слова. Современная деревня Кууйворы несет отголоски своего первоначального названия Кuivaranta (дословно с финского — «сухой берег»). При Петре Перовом деревня именовалась в единственном числе — Куйвара. А вот Красная (то есть Красивая) Горка раньше была Кальтинской (Калтинской, Колтинской) Пустошью, а Красной Горкой назывался погост, расположенный почти в двух километрах южнее. Правда, и пустошь есть поблизости, только это Старая Пустошь.
Деревня Кирполье, что в трех километрах от Коркинского (ранее Кирицкого) озера и стоит на высоте от 70 до 82 м над уровнем моря, в Средние века была деревней Kirkonpelto (Церковное Поле). В послепетровские времена она стала Кирицким Полем, потом уже название сократилось до нынешнего. Сегодня Кирполье фактически слилось с Воейковом, Коркином, Запольками, Канистаммми (фин. Kanninen, швед. Kannisto), Лиголамби (фин. Likolampi — Грязный Пруд) — сплошной коттеджной застройкой.
Топоним «Суоранда», в котором слышится стук испанских кастаньет, в переводе с финского означает всего лишь «Берег Болота», хотя никакого болота поблизости нет. В позапрошлом веке Суоранда была починком, то есть выселками, началом нового селения. Сейчас это небольшой поселок, расположенный в нескольких километрах от Питера и известный полигон для любительских соревнований по маунтбайткингу и легкому автоэкстриму. Здесь сложилась уникальная 16-километровая сеть узких грунтовых дорог: сплошные сложные перекрестки, подъемы, спуски, слепые повороты.
Разметелево (фин. Rosmittala) впервые зафиксировано все в той же Переписной окладной книге Водской пятины, причем как деревня Размесово. Из сопутствующих ей деревень сегодня сохранились только Рыжики (бывшие Хяники, фин. Hännikäinen).
Такие разные Ждановские озера
Гордость предместий Всеволожска — Ждановские озера. Они расположены в юго-восточной части города. На западном берегу первого Ждановского озера стоит деревня Озерки, южнее — деревня Старая Пустошь, к западу от озер — деревни Красная Горка и Кальтино. Ждановские — прижившееся местное самоназвание. Первое Ждановское озеро называлось Озерицкое — по деревне Озерки. Известно оно и по названию, закрепленному на старых картах: Симоново.
Второе Ждановское ранее было Кефелевским, а до этого — Вэнакрискан-ярви. Кефель — искаженная фамилия местного жителя Гейфеля, немца по происхождению. Оказывается, сей достойный человек построил в деревне Красная Горка на собственные деньги две школы — финскую и русскую — и каменную дорогу. Кефелевское-Ждановское примечательно заросшей подлеском искусственной косой, которая делит авкаторию на две части. Коса обязана своим появлением все тому же благотворителю Гейфелю, что разводил рыбу в северной части озера и потому построил дамбу. Дом Гейфеля стоял на территории современного пансионата «Лесной воздух», бывшей даче Жданова. Отсюда и пошло название озер. Официальное название второго Ждановского озера — Андроново.
До Великой Отечественной войны в деревнях Первые и Вторые Озерки жили как русские, так и финны, но основным языком был все же русский. В просторечье озера назывались обычно: первое Ждановское — Наше или Озерковское, второе — Гейфелевское (Кефелевское). В деревне Пустошка, где также было смешанное население, говорили в основном по-фински, поэтому первое Ждановское называли Сореярви (Красивое озеро), или Ярхонвин-ярви (от финского названия деревень Первые и Вторые Озерки — Ярвихови). Второе Ждановское там предпочитали именовать Кейхвелин-ярви (по имени все того же немца-благотворителя Кефеля или Гейфеля) или Вэнакрискан-ярви.
Но это еще не все. По преданию, на берегу второго озера жил когда-то русский, по имени Гришка, поэтому водоем еще называют «озеро русского Гришки». Если добавить, что, кроме первого и второго Ждановских озер, есть еще третье (Мальково) и четвертое (Глухое), то приходит мысль: а стоит ли копать так глубоко — может, пусть уж они остаются Ждановскими озерами, как привыкли называть их современники?
Стоит упомянуть еще об одном озере — Коркино. Топоним произошел от финского kork — высота, возвышенность. Согласно шведским картам, 600 лет назад рядом с Коркинским озером были два других, которые не дожили даже до середины XIX века — высохли. Но до сих пор в систему Коркинских озер пытаются включить Колтушское озеро, иногда называемое Малым Коркинским, и Лазурное, известное еще как Большое Коркинское. На самом деле Коркинское озеро одно, и потрясающе красивое. Это настоящее лесное озеро в окружении дубов, берез и сосен, в нем по сию пору водится форель.
Столица рефлексов
Впервые Колтуши (фин. Keltto) упоминаются на рубеже XV и XVI веков, когда селение было учтено новгородцами в знаменитой переписи Водской пятины — присоединенных северных земель. Мыза Колтуши была пожалована самодержцем Петром графу, генерал-аншефу, государственному деятелю и дипломату, первому в России генерал-прокурору Сената П. И. Ягужинскому. В 1736 году Колтуши милостью императрицы Екатерины II становится собственностью светлейшего князя и царского фаворита Григория Потемкина-Таврического и уже называются селом Петропавловским.
С 1818 по 1839 год земли Колтушской волости переходят к генерал-лейтенанту Павлу Чоглокову — герою войны с Наполеоном, портрет которого представлен в галерее героев Отечественной войны 1812 года в Эрмитаже. Он подолгу жил в имении, выстроил каменный барский дом, каменную церковь, рядом с которой и был захоронен. Его сын Александр Чоглоков завел в имении светские забавы — театр и цирк, принимал на охотах Александра II, что не мешало ему быть отъявленным либералом: еще до реформы 1861 года он безвозмездно раздал своим крестьянам большие участки земли.
Предпоследний владелец (начало XX века) — барон фон Фитенгоф тоже заботился о крестьянах. Он устраивал массовые гуляния и одновременно пытался отучить народ от неумеренного потребления водки. С этой целью барон организовал заведение, где подавали чай и книги. Сегодня эта одна из старейших усадеб Ленинградской области почти полностью утрачена.
С 1925 по 1936 год в Колтушах жил и работал первый лауреат Нобелевской премии в области теоретической медицины Иван Петрович Павлов. В 1926 году здесь была создана биостанция Института экспериментальной медицины, давшая толчок строительству научного городка. А в 1939 году — Институт сравнительной физиологии высшей нервной деятельности, позже вошедший в состав Института физиологии им. И. П. Павлова. Теперь научный городок — отдельное поселение: село Павлово. Неформальное название села — «столица условных рефлексов».
Перед зданием старой лаборатории по-прежнему стоят бюсты Декарта, Менделя и Сеченова: их заказывал сам великий русский физиолог. После кончины Павлова художник Беспалов выполнил и его бюст. В Павлове вам расскажут интернационально-художественную байку о прекрасной молочнице Катрин Пелтонен, которая поставляла молоко как самому Павлову, страстно любившему этот продукт, так и его подопытным собакам. Некий скульптор из Эстонии создал барельеф в бронзе, запечатлев Катрин с кувшином и собаками. Как водится на Руси, неохраняемый барельеф вскоре исчез. Жители Павлова заказали копию, которую теперь вывешивают лишь по праздникам, причем только в светлое время суток.
Близость Петербурга — наказание или благо?
Сейчас основная специализация всеволожских поселений — рекреационная. Места тут замечательные, инфраструктура развита, до города рукой подать. Всеволожские земли считаются элитными на загородном рынке Северо-Запада. Тем не менее для многих из них сохраняется опасность стать типичными заложниками предместий мегаполисов, которые частенько рассматриваются как наименее затратный промышленный и утилизационный пояс. К примеру, над бывшим поселением немецких колонистов Янино по-прежнему висит дамоклов меч строительства мусороперерабатывающего завода, а Борисова Грива никак не избавится от тюремной «специализации».
Поселок Воейково (бывшее Сельцы) назван в честь русского климатолога, географа и путешественника А. И. Воейкова. Впервые появился на картах как населенный пункт Selzo. Воейково — еще один наукоград во Всеволжском районе: здесь расположена Центральная экспериментальная полевая база Главной геофизической обсерватории и Магнитно-ионосферная обсерватория петербургского отделения ИЗМИР РАН. Кроме того, в поселке созданы все условия для цивилизованного проживания вне городской черты, в том числе работают спортивные, медицинские и образовательные учреждения.
Деревня Ваганово (Vahanova, от фин. vaha — воск) была известна уже в XV веке. Так же как и рабочий поселок Рахья, Ваганово — бывшее владение барона Корфа. Эта обрусевшая ветвь старинного вестфальского рода поставляла настоящих бизнесменов, земледелие Корфам было неинтересно. Барон инициировал строительство Ириновско-Шлиссельбургской железной дороги — частной узкоколейки, которая кроме пассажирских перевозок осуществляла транспортировку торфа с принадлежащих ему разработок.
Нельзя не отметить уникальные климатические и географические особенности территории между Ладогой и Всеволжском. От Колтушских высот с воейковской лесопарковой зоной, через не имеющие аналогов гидросистемы аапа-болот — к свежему ладожскому ветру. «Аапа» — термин, заимствованный из лапландского языка. Он означает болота, характерные для северной тайги, с типичными водоемами или заболоченными участками в низком центре и высокими берегами-уступами. Сухие солнечные возвышенности и буйство природы вокруг водоемов, песчаные карьеры и заманчивые рыболовные и охотничьи угодья, грибы-ягоды, пляжи и густые боры, гомон птиц и ослепительно белый снег… Особенно впечатлительные краеведы и любители завораживающих ландшафтов по-прежнему не устают сравнивать здешние красоты со швейцарскими.
