Прелестей ремонта Алла хлебнула сполна. Одна бригада «проверенных» отделочников взяла аванс, оставила для виду какие-то инструменты — и исчезла в тумане. Вторую она выгнала сама, после того, как большая плитка из стены в ванной рухнула ей на ногу, к счастью — обутую.
Ремонт, вернее отделка, шел в ее небольшом загородном коттедже, в который она мечтала переехать из съемной квартиры в мае, но вот к середине августа оказалась одна посреди строительного разгрома — и без строителей.
Похоже, права была мама, отговаривая от дома в пользу квартиры. Мама жила одна в далекой Сибири. Предвидя в скором будущем ее переезд к единственной дочке, Алла и купила дом — чтоб мама могла заниматься своими любимыми цветами и пряными травами. И дом выбирался на юге, в Ропше, где лета чуть больше, чем на Карельском перешейке.
Коллега Аллы предложил поговорить со знакомым, приезжим с юга, который в его квартире с блеском решил проблему установки стеклянной шторки на кривую стенку в ванной. Но работать надо было за городом, южанин же днем клал мраморный мозаичный пол в здании районной администрации и ездить в коттеджный поселок в Кингисеппский район мог только по выходным. То есть доведение до ума Аллиного дома силами одного мастера грозило растянуться на годы.
Конечно, был вариант влезть в кредит и нанять приличную компанию за приличную сумму, но Алла решила оценить (один, последний!) более дешевый вариант. Ей ведь приходилось еще и аренду жилья оплачивать.
Южный человек обошел дом, потом долго писал что-то. Он вообще был какой-то медленный: на встречу опоздал, говорил по слову в минуту, двигался, как в замедленном кино. Алла уже подозревала, что и ремонт пойдет в том же темпе. Имя его было труднопроизносимым — то ли Вагаг, то ли Вагак.
— Хочешь переехать, можно сделать кухню и одну спальню. Внизу ставим унитаз и кабину-душ. Плитку ложим большую, быстро, здесь и здесь, до потолка не ложим.
— Не кладем, — автоматически поправила Алла, приняв без возражений его обращение на «ты».
— Не кладем так не кладем, — согласился южный человек. — Красим? Это быстро.
— Нет, кладем, у нас не говорят «ложим». Прошу прощения, говорите как вам удобно, я пойму.
— Ничего не страшно, — без улыбки утешил ее Вагак. — Хорошо, плитку покладем, душ ставим, всё.
— Положим, — заупрямилась Алла, потому что уже решила отказаться от услуг медленного мастера.
— Ты, барышня, реши, надо тебе плитку или не надо, и что надо — чтоб не падала или назвать. Я буду делать, потом ты меня русским падежам научишь, а я тебя — армянским. У нас семь падежей. А письмо армяне придумали 1600 лет назад, мы первое христианское государство, кто кого слушать будет, э?
— Чтоб не падала. Простите.
— Ничего не страшно.
И правда, все оказалось не страшно. Вагак, похоже, три выходных работал без сна, успев подготовить обещанные санузел и спальню — и даже кухонный уголок с мойкой и плиткой. Правда, переезд Алла отложила на месяц — чтобы не мешать работам. Потом все же Алле и Вагаку довелось провести в одном доме немало дней — за ремонтом, чаепитиями и разговорами. Алла услышала про Армянское царство и 167 армянских княжеских родов, средневековую армянскую лирику и тысячелетние традиции кухни... «Ничего не страшно» давно было у Аллы любимым выражением.
А к приезду мамы у дома уже была армянская печь-тонир, и Алла вполне освоила выпечку лаваша и приготовление кчуча. А вот Вагак нередко говорил «поклади», педагог из Аллы вышел неважный.
