В нижнем течении окрестности Сяси довольно густо населены, особенно правый берег — там проходил старинный Ярославский тракт, ныне шоссе на Тихвин и Вологду. А вот верх — это дебри, где комаров всяко больше, чем людей. Но именно там, в бездорожье, сохранились старинные деревни с могучими северными избами, частью русские, частью вепсские, а по берегам стоят курганы живших здесь в древности племен.
Образ на рогоже
Начнем с самых низовьев, где теперь расположен городок Сясьстрой. Не доезжая его со стороны Петербурга на левом берегу Сяси выше автомобильного моста стоит старинное село Рогожа. По преданию, происхождение названия таково. Якобы в устье реки Валгомы — это напротив села — в 1710-х годах жил монах, в чьи обязанности входило бесплатно перевозить всех через реку. Однажды в непогоду ночью он услышал голос: «Перевези меня». Монах проигнорировал просьбу, но голос продолжал: «Перевези, а не то я на рогоже перееду». Он выбежал на берег, а по реке на ту сторону на куске рогожи плывет образ собора Пресвятой Богородицы. Там, где образ выплыл на берег, стали строить Богородицкую церковь, а село при нем назвали Рогожею. На самом деле церковь и село на этом месте существовали раньше 1582 года, о чем свидетельствуют писцовые книги Обонежской пятины. Та церковь, которую построили по легенде, была деревянной, пятикупольной и отдельно стоящей колокольней, она сгорела в 1834 году, после чего возвели нынешнюю, каменную. Поскольку при пожаре уцелел сундук с церковными деньгами и нашелся богатый жертвователь, петербургский купец первой гильдии Михаил Ертов, построились быстро — уже в 1838 году новый храм был освящен. До революции в нем звонил 20-пудовый колокол, отлитый в Стокгольме, который, разумеется, с приходом новой власти исчез. Деревня была богатой — народ в основном кормился не земледелием, а заготовкой и сплавом леса, было много грамотных, поскольку действовала школа, сначала церковно-приходская, потом земская.
За Рогожей вверх по течению есть деревня Судемье (сразу за Подребиньем), от нее осталось всего несколько домиков, но окрестности здешние известны как скопище археологических достопримечательностей. Прямо на огородах крестьяне находили мечи, кости и черепа, щиты, серебряные кресты и монеты. Местные жители называют эти места «Литовским побоищем», хотя здесь находили и котелки с екатерининскими рублями.
Если перебраться по мосту на правый берег Сяси и повернуть налево, на набережную, мы попадем в старинное село Сясьские Рядки, которое теперь стало городским районом, но не утратило обаяния. Прямо на берегу стоит Успенская церковь, она появилась здесь в 1751 году, а колокольня пристроена в 1816 году на пожертвования петербургского купца Вавилова, поставлявшего материал для набережных Невы и Фонтанки.
Село было довольно богатым: при озере, при реке, при двух каналах (Староладожском и Новоладожском) и при двух трактах — Ярославском и Архангельском. Архангельский — это нынешняя «Мурманка», а Ярославский теперь заменен трассой на Вологду, но старая мощеная дорога все еще читается по прибрежным деревням. Впрочем, считалось, что работа при дороге и при каналах способствует развитию пьянства, традиции которого здесь очень сильны, хотя и грамотных в селе было много — почти все мужчины и половина женщин.
Сясьские Рядки — поселение очень старое, оно фигурировало еще в писцовых книгах 1582 года. Любопытно, что многочисленные местные уроженцы Зарубины считают себя потомками побывавших в шведском плену солдат, мол, они пришли «из-за рубежа».
Пещерная экскурсия
От Успенской церкви мы движемся через Сясьстрой, пересекая Мурманское шоссе, по правому берегу Сяси вверх по течению, то есть по Ярославскому тракту. А у деревни
Реброво нас ждет геологическая достопримечательность: пещера, вырытая в белом песчанике со множеством окаменелостей. Сразу за деревней нужно свернуть к берегу реки, он очень близко к дороге. Летом можно подъехать вплотную к спуску, зимой — по обстоятельствам. Спускаться вниз не слишком удобно, но пусть вас утешают надежды найти брахиоподы и морские лилии — представителей древней фауны, которые встречаются в кусках известняка на берегу.
Вход в пещеру вы увидите примерно в середине берегового склона. Он кажется низким, но затем катакомба становится выше, и в ней почти везде можно ходить, а не ползать. Несмотря на разные деревенские страшилки о сакральном происхождении пещеры, это всего лишь горная выработка: здесь добывали кварцевый песчаник для стекольных нужд. Кстати, та же история со Староладожской катакомбой — пещерой под храмом Иоанна Предтечи. Никаких трех ярусов там сроду не было, и летающие тарелки туда не залетали, и чудес не происходило — песок брали, вот и все. А ребровская пещера еще и проще староладожской, поэтому заблудиться в ней нереально: есть главный штрек, не очень длинный, есть боковые тупички. Главное украшение пещеры — кальцитовые натеки с потолка, если некоторое время светить на них фонарем, а потом перестать, они еще немного будут светиться сами, да и при фотовспышке они чудно фосфоресцируют.
От Реброва продолжаем двигаться вдоль Сяси на юг, пересекаем Тихвинское шоссе и едем деревенской улицей. Она приведет нас к довольно живописному комплексу — очаровательному деревянному дому и башне, выкрашенным в бело-голубые тона. Сейчас здесь детский туберкулезный санаторий. Местные жители окрестили эти здания «замком», а дети уверены, что здесь жил чуть ли не рыцарь.
Башня — это бывший Колчановский маяк. Когда в 1840-е годы здесь появилась пристань на Сяси, то на высоком берегу поставили эту массивную постройку в готическом стиле. Здесь заканчивались Рождественские (по названию погоста) сясьские пороги, где были два убийственно знаменитых камня — «Усан» и «Диакон», а на пристани крупные «тихвинки» и «соминки» разгружались на мелкие суда. Искусствоведу Н. В. Мурашовой здание маяка напоминает царскосельские работы архитектора А. Менеласа — Белую башню и Шапель. А дом, похожий на фахверк (тип строительной конструкции, в которой несущей основой здания служит каркас из прямых и часто также наклонных балок из хвойного дерева), в 1860-х годах пристроил к башне новый владелец этого участка — выходец из крестьян М. Р. Шарапов, отличавшийся более утонченным вкусом, нежели многие другие новые и старые господа в губернии. Такого типа дома встречаются среди застройки Сестрорецка, Ораниенбаума, других петербургских пригородов. Рядом Шарапов устроил парк. На ручье появились плотина и мосты, и все это в запущенном виде, но сохранилось до сих пор. Землю при маяке продавали по случаю того, что судоходство на Сяси пришло в упадок — были построены железные дороги и речные перевозки сократились.
А за деревней в поле — туда надо поворачивать от «замка» налево — стоят две церкви. Та, что постарше, — Рождественская, построенная в 1792 году из местного известняка на деньги местной барыни княгини Мещерской, — скрывается в густых зарослях кладбища, полуразрушена, но по-прежнему очень живописна. Там же, в зарослях, можно найти очень богатые мраморные надгробия местных купцов и богатых крестьян. Младшая церковь, Тихвинская, доминирует над излучиной Сяси. Она построена в середине XIX века на средства новоладожских купцов и сясьских судопромышленников, потому что старая церковь стала тесна и ветха. В русском стиле, огромная, пятиглавая, она, к сожалению, тоже сильно пострадала, будучи много лет заброшенной. Пропали ее колокола — и валдайские, и стокгольмские. Местами рухнули своды подвалов и крыши. Местные жители не восстанавливают ни ту ни другую церковь, а выстроили прямо в деревне какой-то деревянный сарай, на который водрузили крест.
Местность, усеянная костями
От Колчанова движемся вверх по Сяси, в сторону Тихвина. Современное шоссе проложено дальше от реки, чем историческое, поэтому, если хочется посмотреть, что осталось на старом Ярославском тракте, придется сворачивать в прибрежные деревни по узким и грязным проселкам — увы, другого пути нет. А остались там два бутовых арочных мостика через речки Опочень за Колчановым и Сузну перед Хваловом да мощение булыжником. Мощенка, к сожалению, сильно пострадала не столько от времени, сколько от желающих унести гранитный валун себе на огород для хозяйства. Оба мостика тоже ветхи, но очень живописны, с кальцитовыми сталактитами, свисающими с арок. А возле деревни Льзи, где Сясь делает крутую петлю, на берегу снова множество окаменелостей, в основном брахиопод и морских лилий. Конечно, охотникам за ними лучше иметь при себе карманную лупу, а также какой-нибудь инструмент типа молотка, чтобы не тащить очень крупные куски известняка.
А в деревне Хвалово нам предстоит пересечь Сясь по мосту и отправиться к Троицкой церкви. Она видна издали, поэтому подъехать к ней не составит труда, разве что состояние дороги может вызвать недовольство; впрочем, все равно другой нет. Но напрасно вы будете искать в разных источниках Троицкую церковь в Хвалове. За рекой уже деревня Горка, мало того — погост именуется Никольским по имени бывшей здесь когда-то церкви.
Нынешний храм был построен в 1825 году и стоит на месте предыдущего — в писцовых книгах Обонежской пятины за 1582–1583 годы упоминаются две деревянные церкви на погосте. Некоторое время рядом с каменной церковью стояла и старая деревянная. Как пишут дореволюционные епархиальные источники, за основу была взята «итальянская архитектура» — проект разработал новгородский епархиальный архитектор А. Макушев. Любопытны сохранившиеся в храме фрески, созданные в 1830 году как в интерьере здания, так и снаружи осташковским мещанином (непрофессиональным художником).
Здешние места изобилуют следами битв времен похода Понтуса Делагарди — на полях и огородах находят человеческие кости. И возле реки стоят сопки, в одной из которых еще до революции обнаружили секиру. Конечно, сопки значительно старше оккупации шведами, но в сознании местных жителей закрепились как «шведские».
Из Хвалова мы продолжаем двигаться на юго-восток — вдоль Сяси. И когда появляется указатель на деревню Мелекса, сворачиваем по нему, но в деревню не въезжаем, а следуем налево, на юг, пересекая поля и перелески. К сожалению, дорога эта, проходимая сухим летом, хотя и сильно ухабистая, в остальное время года может быть непригодной для езды. Тогда придется пешком — как местные жители. Почти на берегу Сяси в лесу стоит часовенка-новодел на месте старой, уничтоженной в советское время. А рядом с ней — широкий сруб, наполняемый родниковой водой. Родник, разумеется, считается целебным, а про часовню рассказывают, что уничтожившие ее безбожники-трактористы, запахавшие заодно и озерко (ударение здесь на втором слоге), прожили недолго и умерли скверной смертью.
Негламурный Тихвин
Дальше мы выбираемся на дорогу и долго-долго едем вдоль Сяси и в какой-то момент отходим от нее: она уходит на юг, а мы направляемся к Тихвину. Считается, что Тихвин очень хорошо известен туристам. Позвольте возразить. Люди знают только один объект — Успенский мужской монастырь, иногда еще дом-музей Н. А. Римского-Корсакова напротив монастыря. Все остальное неведомо. Кстати, рекомендуем запастись планом Тихвина — без него проезд и даже проход по городу вызовет затруднения, ибо дорожные указатели либо отсутствуют, либо выдают какую-то фантастическую для приезжего информацию.
Именно в связи с «раскрученностью» Успенского монастыря и дома-музея композитора мы их обойдем. А отправимся к Введенскому женскому монастырю. Обычно туристов привозят в центр Тихвина как раз мимо этого монастыря, но гости успевают увидеть только странного вида надвратную колокольню. Имеет смысл осмотреть весь комплекс. Ведь монастырь примечателен хотя бы тем, что основала его четвертая жена Ивана Грозного Анна Колтовская, сосланная в Тихвин и постриженная в монахини под именем Дарьи. Царица Дарья для тихвинцев такой же привычно-легендарный персонаж, как для псковичей княгиня Ольга или для новгородцев Марфа-посадница. За городом по шугозерской дороге есть даже местечко Царицыно Озеро, где, по преданию, скрывалась от шведов Анна-Дарья со своими монахинями, якобы в пещере, но низкие берега водоема не позволяют поверить в эту катакомбную историю до конца.
Встать можно прямо перед монастырем, напротив корпусов Тихвинского лесхимзавода. Кстати, здания его тоже уже исторические — архитектор-реставратор Евгений Варакин, проработавший в городе больше 30 лет и знающий там практически каждый дом, называет их «зелененьким тихвинским конструктивизмом», то есть это довоенные постройки, уцелевшие во время войны исключительно благодаря качеству исполнения. К сожалению, смердит эта промзона, расположенная между Тихвинкой и Введенским ручьем, немилосердно, и остается только догадываться, в каком состоянии там очистные сооружения. В самом монастыре тоже не все слава богу. Ни одно здание Введенского комплекса епархии не принадлежит — все находятся на балансе разных организаций, хотя и числятся единым памятником. По словам Варакина, уже много лет для элементарной консервации оставшихся в исторических объемах построек не делается практически ничего. Немногочисленные обитательницы монастыря во главе с энергичной, но абсолютно несведущей в реставрации настоятельницей не в силах привести в порядок большую и очень запущенную территорию. Фактически обитаема лишь четырехъярусная надвратная колокольня, которую приспособили под помещения для бого-
служений и проживания монахинь.
После войны в частично разрушенных помещениях располагались детские музыкальная и спортивная школы, художественная мастерская и мастерская по изготовлению надгробий, гаражи райисполкома и пожарное депо. В некоторых зданиях жили люди. Одно время здесь была даже средняя школа. Но выселение светских обитателей, начавшееся в 1987 году, монастырю никакой пользы не принесло — один только вред: пустующие здания стали быстро разрушаться, а сейчас эти разрушения приняли характер просто катастрофический. Рассыпающиеся по кирпичику монастырские церкви производят довольно тяжелое впечатление и взывают о помощи. Отчасти и поэтому нужно привлекать внимание к Введенскому комплексу — вдруг появится возможность его реставрировать, хотя бы частично...
Из других достопримечательностей, мало посещаемых туристами, рекомендуем церковь Ионы на Николиной горе — это рядом с усадьбой-музеем Н. А. Римского-Корсакова. Храм восстанавливается, но интерьеры в нем не сохранились, хотя снаружи объем в порядке и даже живописен. На кладбище вокруг церкви есть много дореволюционных могил, по которым можно составить представление о населении старого Тихвина, но особого внимания и поклонения заслуживает скромная и довольно некрасивая стела на центральной дорожке. Она поставлена в память о ленинградских детях, сгоревших в эшелоне на станции Тихвин во время бомбардировки в октябре 1941 года. Никто не может пройти мимо равнодушно, а на братской могиле всегда лежат цветы, игрушки и конфеты.
К сожалению, совершенно разрушены шлюзы на реке и искажен пейзаж, которым когда-то любовался маленький Ника Римский-Корсаков. Берега заросли сорным лесом и кустами и забросаны мусором, а ведь на фотографиях Прокудина-Горского, сделанных в начале XX века, береговые откосы чистые, в обрывах виден белый песок, и деревянные шлюзы пропускают одно судно за другим. Не сохранен для потомков ни один шлюз знаменитой Тихвинской водной системы, которая столько лет была одним из важнейших транспортных путей Северо-Запада.
Ну и «на закуску» наиболее продвинутым и любопытным гостям города, не боящимся повредить подвеску на ужасных (без преувеличения!) тихвинских дорогах, рекомендуем глянуть на остаток Николо-Боровинского монастыря, что на киришском выезде из Тихвина, за железной дорогой. Нынче там обосновался некий завод пластмасс, поэтому доступна для осмотра лишь колокольня, переделанная под водонапорку. Но даже в таком виде бывший собор производит впечатление. К сожалению, о его реставрации пока даже речи нет.
