Мели, Емеля

Мельницы с крыльями

Сейчас тех сказочных и легендарных мельниц уже нет в наших краях. Стоят мощные, высоченные мельницы-элеваторы, дающие десятки тысяч тонн муки. В них нет эстетики ландшафтного восприятия, которая была важна нашим предкам. Все предельно утилитарно, глазу не за что зацепиться, требования безопасности и минимизации расходов взяли верх над изяществом и красотой. Хотя начиналось все совсем иначе.

Мельницы испокон веков служили человеку для разных целей. Большая часть, конечно, перемалывали зерно в муку или в крупу. Но существовали еще так называемые «пильные» мельницы. Название говорит само за себя: это прообразы современных лесопилок, они использовали силу текущей воды для распиловки бревен на доски. По своему устройству пильные мельницы мало отличались от обычных — не было разве что жерновов, а использовались совсем иные механизмы. Были еще мельницы пороховые — при пороховых заводах. Известны даже мельницы, работавшие как водонапорки — для перекачки воды. Поэтому теперь, найдя остатки какой-либо мельницы, особенно водяной, бывает трудно определить ее назначение без дополнительных осмотров.

Преобладание водяных или ветряных мельниц обуславливалось географическими и ландшафтными особенностями местности. Так, например, в равнинной и открытой ветрам Новгородской губернии в середине XIX века насчитывалось 414 водяных и 1558 ветряных мельниц.

Как ни странно, ветряные мельницы гораздо младше водяных — они стали активно строиться только в XVII веке. И именно с тех пор служили типичным украшением открытого сельского пейзажа. То стояли группами, то возвышались в гордом одиночестве. Их архитектура зависела от региона и от традиций местных умельцев. В северных губерниях доминировала столбовая мельница. Ее можно, правда с большой натяжкой, сравнить с избушкой на курьих ножках. Основой такой мельницы служил центральный столб, вокруг которого вращался сруб мельницы с ее механизмами. Увы, таких мельниц у нас не строили — надо ехать в Архангельскую область, где в дальних уголках вроде Мезенского района еще можно увидеть единичные образцы. В наших же краях были популярны ветровые мельницы шатрового типа. Главная их особенность была в том, что строилась неподвижная башня, сужающаяся кверху, а вращалась только ее верхняя часть с горизонтальным валом и крыльями. Хотя архитектура мельниц была весьма утилитарна, они всегда гармонировали с природным окружением, вписывались в ландшафт. Художественные решения были просты и лаконичны. На примере оставшихся башен ветряных мельниц можно судить о тонкости вкуса старых мастеров, которая помогала им создавать настоящие произведения искусства, вызывающие уважение и сегодня.

Одна из ближайших к городу из сохранившихся шатровых мельниц стоит в Волковицах. Башня построена из валунов, оконные проемы выполнены из известняка. Если приглядеться, то можно увидеть, что окна второго яруса (сейчас они заложены валунами) были достаточно большими — почти два метра высотой! На втором ярусе их восемь — четыре больших и четыре маленьких. Увы, башня продолжает разрушаться и терять вид, зажатая частной застройкой. А сколько легенд и мифов среди необразованных людей и детей породила эта башня за недолгий срок бездействия! Одни считали ее специальной сигнальной башней новгородцев для предупреждения Великого Новгорода о нападении шведов. Но это современная версия, сразу понятно, что насмотрелись «Властелина колец». Были версии маяка для заплутавших и домика-шале для местного барина.

Другой образец подобной башни, но уже сделанной из известняка, находится подальше — в Анненгофе. Там уже нет таких легенд, поскольку народ местный к сельскому труду привычный и не понаслышке знает, как муку получают из зерна. Еще пару образцов такого типа мы нашли на Псковщине: в деревне Неелово Псковского района, в поселке Горы Бежаницкого района и в поселке Красные Горки (прежде он назывался Княжьи Горки) Дедовичского района. В Княжьих Горках якобы немцы уничтожали механизм мельницы направленным взрывом, и все бревна, жернова через верх разлетелись по окрестностям. Увы, большинство этих мельниц превращены в помойки местного масштаба.

Из деревянных мельниц, кроме музея в Витославицах, есть один чудесный экземпляр в деревне Завал под Новгородом, правда уже с отбитыми кое-где крыльями, но еще в весьма фотогеничном виде.

Водяные мельницы

Старше ветряных водяные мельницы. Использовать силу воды проще всего на быстрых и небольших речках: сделал водоподводной канал — и работай себе на здоровье. Были распространены и мельницы на ключах. Гораздо сложнее было строить мельницы на «медленной» воде. Тут уже требовалось соорудить плотину, создавая определенный перепад высот для обеспечения напора. Тут же решалась проблема нестабильности речного потока. Ведь в разное время года полноводность разная, поэтому и стали строить плотины для создания запаса воды. Так, например, в реке Ижоре в районе Пудости объем воды в течение года мог меняться более чем в пять раз! Вот и случались нешуточные баталии, когда на речке, где стояли несколько мельниц, нижние недополучали воду, потому что ее экономили на верхних.

Конструкции и типовые технические решения водяных тружениц различались в зависимости от местных условий. Но вдаваться в эти технические нюансы мы не будем. Тут лучше остановиться на более важном элементе мельницы, который и сейчас можно найти в полуразрушенных зданиях, на каналах. Это мельничные жернова — сердце мельницы, ее основная и важнейшая деталь. Хороший мельник всегда настраивал жернов сам. Балансировать его посложнее будет, чем автомобильное колесо! Тогда не было специальных агрегатов, которые за пару минут покажут, куда и какой грузик надо прибить. В балансировке и насечке жернова состояло не просто умение мельника, нет, это было его искусство, сопряженное со знаниями. Но сначала надо было выбрать материал. Например, жернова из мелкозернистого кварцитопесчаника очень ценились у мельников за прочноть и стоили дорого, но заслуженно. Ведь жернов должен обеспечить равномерный помол исходного материала с возможностью регулировки.

Однако не всегда покупались лучшие жернова, очень часто ставили гранитные — они были менее прочные, на них чаще появлялись выбоины, особенно если в зерно попадали камушки, так что спустя некоторое время жернов начинал давать брак, несмотря на периодическую насечку стирающихся борозд. Кроме того, жернова всегда ставились и работали только в паре: бегунец и лежень, что требовало больших разовых затрат. А такая работающая пара в составе мельницы называлась поставом. Так часто и говорили: мельница с двумя поставами (или с тремя). По размеру жернова также были разные. Мукомольные были побольше — в среднем 1,25 м в диаметре, а для крупы поменьше — 0,75 м.

Но вернемся на мельницу, когда уже привезены выбранные жернова. Теперь важно их настроить и сбалансировать. Ведь каждая мельница — это уникальный агрегат, поскольку каждая река имеет свой напор, каждая плотина — свои особенности. Делая насечки либо высверливая глухие пазы, мельник настраивает каждый жернов на своей мельнице под конкретные условия. Он делает и специальные борозды, которые делят жернов на несколько мелющих поверхностей. У каждой борозды иногда делались еще небольшие желобки, называемые оперением. У хорошего мельника были жернова для разных условий работы и типов заказов. Довольно часто около разрушенных мельниц можно найти эти каменные шайбы, валяющиеся в кустах либо брошенные в воду.

Одной из наиболее близко расположенных и легендарных, в прямом смысле слова мельницей слывет Гатчинская, расположенная в Мызе–Ивановке. Первое упоминание о ней относится к 1704 году, а в 1791 году мельницу арендовал Иоганн Штакеншнейдер, и вскоре рядом был построен деревянный дом. Именно в нем в 1802 году родился архитектор Андрей Иванович Штакеншнейдер. На мельнице неоднократно бывал Павел I, построивший близ нее охотничий домик; кстати, и известие о том, что его мать, Екатерина Вторая, при смерти, он получил здесь (в этот день Павел обедал у Штакеншнейдера на мельнице). Сейчас сохранилось здание мельницы, где было пять мукомольных поставов, остатки погреба, но ни плотины с 10 шлюзовыми окнами, ни прочих сооружений практически не осталось.

Еще одна интересная водяная мельница находится в усадьбе Лопец; она была построена при Б. Б. Гейденрейхе, академике архитектуры. Выполненная из известнякового камня, она приятно удивляет псевдоготическими формами.

У деревни Костыжицы Дновского района Псковской области для мельницы перегораживали даже Шелонь! А водоподводной канал тянулся почти на 200 м. Сейчас на этих порогах любимое место отдыха и купания, а руины мельницы используются, мягко говоря, как укрытие для различных «дел» личного характера.

Еще одним примером нестандартного подхода в использовании родников стала мельница на Словенских ключах под Изборском. Сейчас от нее остались две стены да жернов, брошенный в воде. В деревне Рагулово на Хревице, кроме стен мельницы и плотины, сохранились части мельничного агрегата с деревянными лопатками на валу.

К сожалению, большинство мельниц находятся в запустении и медленно разрушаются. Так, за последний год рухнула стена мельницы в Больших Горках на речке Стрелке. А ближайшая и единственная работающая мельница стоит в деревне Бугрово, входящей в состав ГМЗ «Михайловское». Работает она для туристов, но мелет по-настоящему.