Маргаритка выдает дворцовые тайны
С приходом европейцев усадьба стала восприниматься не только с точки зрения организации сельского хозяйства и производства, но и как место отдыха и демонстрации амбиций и богатства. Она становилась некой визитной карточкой владельца, его лицом и отражала его положение в обществе. Именно таким образом стала формироваться настоящая усадебная культура. Главным вдохновителем часто выступал Петр Первый. Именно он заложил первые собственные загородные резиденции с парками в пригородах Санкт-Петербурга — Стрельну и Петергоф, где самостоятельно принимал участие в проектировании ландшафта, в выборе растений и парковых украшений. Эту моду тут же подхватили царедворцы, а затем и все помещики России. Кроме моды, большую роль в развитии усадебной культуры сыграл и еще один фактор — массовая раздача земель около новой столицы. Для того чтобы благоустроить новые наделы, порой полученные не в самых удобных с точки зрения строительства местах, владельцам приходилось искать новые инженерные и ландшафтные решения.
Со второй половины XVIII века начался расцвет усадебной культуры, который завершился в 1861 году. С падением крепостного права помещики стали разоряться, усадьбы — приобретать все более прагматичный, прикладной характер, и только самые богатые люди могли позволить себе продолжить развивать усадебную культуру, предъявляя к ней высокие художественные требования.
В этой статье мы не станем рассказывать о парковых ансамблях Петергофа, Стрельны, Ораниенбаума, Павловска, Царского Села, Шувалова, Монрепо, а постараемся привести примеры менее известных и запущенных (но не менее интересных!) усадебных композиций на территории современной Ленинградской области. В условиях нашего далеко не приветливого климата в парковых посадках в основном использовались интродуцированные виды растений, то есть нехарактерные для местной природы. Поэтому даже только по самому факту наличия того или иного растения можно сразу определить — искусственная это посадка или нет. Такими интродуцированными древесными культурами усадебных парков служили: дуб черешчатый, липа сердцевидная и крупнолистная, вяз гладкий и шершавый, ильм, ясень, сибирская лиственница, пихты, сосна, веймутовая и сибирская, туя западная и т. д. Из кустарников наиболее популярны были спиреи разнообразных видов, бузина, карагана древовидная, сирень, чубушник. Кроме кустов и деревьев, к одичавшим и выжившим растениям других широт можно отнести и отдельные виды в травянистом покрове парков — маргаритки, барвинок и даже луковичные крокус с рябчиком. Первые, например, широко использовались при создании мавританского газона, и когда весной на опушке леса в нескольких километрах от населенного пункта вдруг видишь на обочине старой булыжной дороги цветущие маргаритки, сначала удивляешься, а потом осознаешь: рядом была усадьба.
Без речки в усадьбе скучно
Следует отметить одну важную составляющую загородной жизни, о которой сегодня, не то что прежде, многие потенциальные владельцы усадеб и домов просто не думают, — это вода. Да-да, самая обычная питьевая вода. Близость источника питьевой воды во все времена была важнейшим условием для организации поселения и тем более усадьбы. С ростом научно-технического прогресса проблема водоснабжения постепенно отпала — стали бурить скважины, рыть искусственные водоемы. Однако в те давние времена вода была нужна для большого хозяйства еще и для получения дешевой энергии. Кроме того, реки и ручьи использовались в качестве водоотводящих систем на заболоченных участках и, безусловно, как составной элемент ландшафтно-паркового дизайна. Именно поэтому усадьбы раньше строили на берегу речек, озер, у родников.
Среди сохранившихся до нашего времени наиболее крупных усадеб можно назвать Гостилицкую мызу с ее большим парком (85 га). Первый хозяин, фельдмаршал Миних, владевший мызой более 20 лет, сразу же использовал особенности ландшафта — начал создавать парк с развитой гидросистемой. Затем три поколения графов Разумовских, два поколения Потемкиных, Врангели и даже Карл Сименс развивали Гостилицкую усадьбу также с учетом ландшафтных особенностей. В работах по созданию усадебного комплекса принимали участие такие архитекторы, как Кваренги, Камерон, Штакеншнейдер. Изюминкой усадьбы был рельеф местности. Перепад высот русла речки Гостилки в пределах усадебного парка составляет 30 м. Были созданы пять искусственных прудов, построены дамбы с симпатичными арочными мостиками, сохранившимися до сих пор, а в парке построены обязательные для того времени гроты. На одной из этих дамб располагалась мельница, которую предпоследний владелец Гостилиц, немецкий фабрикант Карл Сименс, в 1903 году переделал в электростанцию. Сохранились аллеи и тропинки, плавно переходящие в лес. Парковые деревья, которые и сегодня составляют основу ансамбля, более чем столетние липы, вязы, клены, дубы и лиственницы пережили бушевавшую здесь войну, чего нельзя сказать о Гостилицком дворце работы архитектора Штакеншнейдера. В ходе операции по освобождению Ленинграда от блокады 14 января 1944 года советские войска прорывались именно через Гостилицы и разрушили дворец, в котором оборонялись оккупанты. Его руины так и стоят, рождая массу легенд и слухов, превращаясь в гору битого кирпича. А парк живет. Он сильно зарос, но по-прежнему вокруг запруды бьют родники, в которых местные жители берут воду.
Другие примеры использования склона ижорского глинта в качестве основы усадебного комплекса мы можем увидеть в мызах Котлы и Куммолово. В обеих усадьбах перепад высот достигает 40–45 м, парки были разбиты на террасированном склоне, дорожки и лестницы спускались до подножия глинта. Многочисленные родники по склону частично перекрываются дамбами для образования небольших прудов и искусственных водопадов и гротов. Сейчас, когда эти парки практически полностью заброшены, еще можно угадать старые дорожки и наткнуться на остатки каменных лестниц, но на искусственно созданных террасах становится все больше подтопленных мест, мешающих неторопливой прогулке в неподходящей обуви.
Из болота получился шедевр
Немного в другом вкусе Ропшинская усадьба — здесь можно увидеть смешение рав-нинного ландшафта и парка на пологом склоне глинта с небольшим перепадом высот. Несколько плотин на реке Стрелке образовали целую группу прудов с довольно большой площадью зеркала. Тот парк, который мы можем видеть сейчас, создавался в конце XVIII века мастерами садово-паркового искусства Г. И. Энгельманом и Томасом Греем. Заказчиком работ выступил хозяин Ропши банкир Левон Лазарев, заработавший на продаже графу Орлову уникального бриллианта, известного под названием «Орлов» и украшающего скипетр Российской империи. Парк с его причудливой гидрографией был практически заново создан за 25 лет работы. Кроме сложной формы береговой линии, огромное внимание уделялось компоновке деревьев и кустарников, и это позволило создать чередование перспектив. Подсыпки под группы деревьев придавали ландшафту естественные очертания и обуславливали формирование эффективной дренажной системы.
Умение мастеров садово-паркового искусства относительно небольшими усилиями изменять ландшафт, осушая болотистые места, использовалось для создания усадеб в неудобных местах. Один из ярких примеров гидрографического мастерства — парк Таицкой мызы. Главной проблемой — и одновременно преимуществом — места, выбранного под парк, стали несколько мощных групп ключей (Демидовских, Ганнибаловых и Орловских). Местность вокруг была заболоченная, переувлажненная, речка Верева явно не справлялась с ролью единственного стока. И в этих условиях архитектору усадьбы необходимо было создавать единый хозяйственно-парковый комплекс. Более того, в ходе реализации этой концепции даже пришлось выкупать соседний участок у А. П. Ганнибала, чтобы задействовать не столько территорию, сколько выходящие там на поверхность мощные ключи для включения их единую гидрографическую систему.
Таицкая усадьба А. Г. Демидова создавалась в 1774–1780 годах по проекту архитектора И. Е. Старова вместе с большим парком — около 100 га. Тиражируемая краеведами легенда о больной туберкулезом дочери Демидова, для которой якобы и была построена усадьба, — отголоски поздней истории мызы, где до последнего времени был санаторий. Но к действительности эта легенда не имела никакого отношения: мыза задумывалась как парадная загородная резиденция, а не семейная больничка. Для дренирования парка и отвода воды из ключей была сооружена разветвленная парковая гидросистема с озерами, протоками и разнообразными островами. Наибольший интерес вызывает озеро с лабиринтом проток среди нескольких островков — общая площадь около 7 га. Это озеро и протока около дворца питались от двух групп ключей — Ганнибаловых (Таицких) и Демидовских. О мощности этих ключей можно судить по такому факту: уже более 200 лет вода из этих ключей подавалась в Царское Село, да и сегодня они снабжают водопровод Санкт-Петербурга. На выходе Демидовских ключей стояла мельница. Через протоки были переброшены разнообразные мостики (некоторые из них сохранились до сих пор), а в парке был грот, доступный с воды.
Когда мало воды — тоже плохо, но поправимо
Другим примером парка в условиях равнины и небольшой заболоченности может служить усадьба князя Витгенштейна в Дружноселье. Два пруда, спрямленное русло ручья, искусственный остров, на котором разместился котел-усыпальница Стефании Радзвилл, — все это стало основными точками притяжения усадебного парка, позволившими решить утилитарную проблему водоотведения. Лиственничные, дубовые и липовые аллеи сохранились, и по ним сегодня гуляют пациенты туберкулезной больницы, расположившейся в здании бывшей богадельни.
Но, кроме заболоченных равнин с избытком воды, встречаются усадьбы, где с водой другие проблемы: ее нет. В таких парках гидросистема слабо развита и представлена небольшими искусственно вырытыми прудами. Примером такого равнинного парка в условиях ограниченных водных запасов может служить усадьба Надеждино (нынешние деревни Волковицы и Келози). Два неглубоких искусственных пруда заметно оживили ландшафт парка площадью около 15 га. Земля, вынутая при создании большого пруда, была использована для строительства насыпной горки, на которой когда-то стояла беседка. Основу парка составляют три аллеи-луча, проходящие через всю территорию, огороженную насыпью-валом с замечательной, сложенной из валунов, башней ветряной мельницы.
Еще один усадебный парк без открытых водных пространств сохранился в усадьбе Рябово князя Всеволожского, он расположен на камовой гряде, называемой Румболовской горой. Склон гряды использован для организации дорожек и террас, а также для устройства наверху смотровых площадок. Многочисленные овражки, сложная линия горы позволили использовать «складки» местности, в том числе и для размещения служебных зданий, одно из которых дожило до наших дней, окруженное тайной и мистикой. Бывший лабораторный корпус князя Всеволожского местные краеведы упорно называют «Красным замком» и причисляют кирпичную постройку XIX века к военному укреплению шведов. Парк в Рябове и сейчас популярен у аборигенов и дачников как место для прогулок и отдыха.
